– А придется. – Могучий герой порылся в золотой колеснице и выдал Софоклюсу новый хитон.
– О боги, ну зачем я во всё это ввязался? – застонал Копрей, разматывая тяжелый бычий хлыст.
Дочери царя Гериона глядели на коротышку весьма враждебно. И в том, что они попытаются при первой же возможности на него напасть, а затем сбежать, не было ни малейших сомнений.
Впрочем, это всё проблемы Копрея, а не Геракла. Пусть сам потом с любвеобильным Эврисфеем объясняется.
– Да, чуть не забыл… предпоследнее задание! – спохватился посланец. – Значит, так… Знаешь, Геракл, за наше короткое, но весьма бурное знакомство я таки проникся к тебе некоторой симпатией.
– Ну спасибо, – изумленно поблагодарил сын Зевса.
– Так вот, – продолжил Копрей, – подлец Эврисфей таки измыслил тебя погубить!
– Ну, в этом никто особо и не сомневался…
– Тем не менее выслушай меня. Не все твои задания санкционированы Олимпом. Некоторые придумывает сам Эврисфей. И вот твой одиннадцатый подвиг, по его коварному замыслу, должен стать для тебя, Геракл, последним.
– Это еще почему?
– Потому что недоношенный придурок желает, чтобы ты спустился в мрачное, полное ужасов царство Аида и принес оттуда снятый с шеи стража подземного мира Цербера золотой ошейник!
– Вот он, тот самый опасный подвиг! – предостерегающе воскликнул Софоклюс. – Роковое задание мерзавца Эврисфея.
– А по мне так полная фигня! – пожал плечами Геракл.
– Единственное возможное осложнение – моя недавняя ссора с Танатом, – сухо заметил сын Зевса, когда они с Софоклюсом уже мчались в быстрой колеснице прочь от Тиринфа.
– Что, думаешь, он злопамятен?
– Еще как!
– И что же нам делать?
– Да хрясну его еще разок как следует, – вздохнул Геракл. – Кстати, Софоклюс, я не вправе заставлять тебя спускаться в подземное царство мертвых вместе со мной. Так что ты волен выбирать.
Историк недолго колебался.
– Нет! – решительно ответил он. – Я буду с тобой до конца.
– До конца? – переспросил герой.
– Ну да, до победного конца!
– А вот это правильно, – рассмеялся сын Зевса. – Вот это по-нашему, по-олимпийски!
Колесница стремительно разрезала прохладный вечерний воздух на ровные куски.
– Значит, прямо сейчас едем в Лаконию, – объявил Геракл, натягивая крепкие поводья. – Там у южной оконечности Пелопоннеса есть мыс, точнее, небольшая пропасть. Мыс называется Тэнар, но в подземное царство мы полезем как раз через пропасть.
– Скажи мне, Геракл, – зябко поежился Софоклюс, – а правда, что у ужасного Цербера три головы, на шее у него извиваются змеи, а хвост оканчивается головой дракона с громадной огнедышащей пастью?
– Всё это выдумки пьяных служителей культа Аида! – весело отозвался сын Зевса.
– Я так и думал, – облегченно вздохнул историк.
Виновато шмыгнув носом, Копрей упрямо сверлил взглядом покрытый медвежьей шкурой пол спальни Эврисфея.
– Что такое, ты снова повздорил с Гераклом? – озадаченно спросил Эврисфей, с подозрением оглядывая своего посланца.
Вид Копрей имел такой, словно его атаковала небольшая стая голодных тигров, от которой ему каким-то чудом удалось отбиться. Одежда посланца была разорвана, лицо исцарапано, правая рука висела на перекинутой через плечо полоске ткани.
– Нет, это не Геракл меня так.
– Тогда кто? – Копрей промолчал.
– А где дочери царя Гериона? Наверное, отдыхают с дороги?
Копрей молчал.
– Где мой гарем, придурок?! – истошно завопил Эврисфей.
– Нет гарема!
– Как так нет? Геракл не справился с моим десятым заданием?
– Почему не справился? Очень даже ловко всё исполнил!
– Тогда где же девицы?
– Сбежали!
