– Хочется думать, что да.
– Люсьен! – закричала женщина.
Он обернулся и отыскал глазами одинокую фигурку, стоявшую в центре зала. Все еще не веря, мать во все глаза смотрела на него, а румянец и бисеринки пота на ее лице свидетельствовали о том, что она только что прибежала из кухни.
– Бог услышал мои молитвы, – сказала она, упав на колени. Женщина воздела руки к небу, славя Господа.
Стрельнув гневным, предупреждающим взглядом в сторону Винцента, Люсьен прошел через зал и поднял леди Доротею с пола.
– Мама, – нежно произнес он.
Мокрыми от слез глазами Доротея смотрела на старшего сына.
– Ты вернулся домой. Он согласно кивнул.
– Я же обещал тебе. А я не из тех, кто нарушает свое слово.
Мать улыбнулась, и в следующее мгновение крепкие руки сына обхватили ее. Схватившись за него, будто опасаясь, что он опять исчезнет, женщина уткнулась лицом в его одежду.
Люсьен ласково погладил ее по голове и прижал сильнее.
– Твой отец – пробормотала она, – он умер.
– Я уже знаю. Как это произошло?
– У пего было слабое сердце. – Мать еще сильнее сжала его рубашку, и ее всхлипывания превратились в настоящие стоны. Ее плач прекратила маленькая девочка лет шести.
– Мама, – кудрявая малышка настойчиво дергала Доротею за юбку.
Вытерев ладонью слезы, женщина склонила голову и посмотрела на дочь.
– А, Жизель... Ты пришла поприветствовать своего брата?
Девочка перевела взгляд своих голубых глаз на Люсьена, как следует рассмотрела его, затем состроила гримаску.
– Он не мой брат, – наконец объявила она. Доротея оторвалась от сына и наклонилась к дочери.
– Да это же Люсьен вернулся из Франции, малышка! – произнесла женщина, ласково потрепав девочку по румяной щечке. – Поцелуй его.
Жизель скрестила руки на груди и замотала головой.
– Он не Люсьен, – упрямо сказала она и, сузив глаза, стала рассматривать шрам в виде полумесяца. – У моего брата хорошее, чистое лицо.
Доротея взглянула па старшего сына и, увидев глубокий след на щеке, нахмурилась, однако быстро взяла себя в руки.
– Жизель, это действительно Люсьен. Он воин. Девчушка надула губки.
– Иногда, когда воины идут в атаку, они получают ранения. Так произошло и с твоим братом. А сейчас будь хорошей девочкой и поздоровайся с ним, как полагается.
Жизель топнула босой ногой.
– Нет!
Уступая, Доротея выпрямилась и с извиняющейся улыбкой сказала сыну:
– Ей надо время, чтобы привыкнуть. Люсьену чертовски хотелось подхватить свою маленькую сестренку и закружить ее. До его отъезда во Францию она все время крутилась под ногами, не отходя от него ни на шаг. Он притворялся, что его раздражает ее постоянное присутствие, а на самом деле безумно любил сестренку и наслаждался каждой минутой, проведенной с ней.
Долгими ночами на галере Люсьен успокаивал свою измученную душу воспоминаниями о ее радостном смехе, восторженных криках, невинных вопросах и бесконечном любопытстве. Для него Жизель была огоньком, мерцающим в ночи, милым ребенком, который чудом появился на свет. Она родилась в муках, и выносила ее женщина, давно вышедшая из детородного возраста. Жизель выжила и стала всеобщей любимицей в семье, где рождались одни мальчишки. Из пяти сыновей до взрослого возраста дожили только трое.
Люсьен наклонился к сестренке.
– А если ты снова покатаешься на моих плечах, ты признаешь меня, да?
Широко открытые глаза девчушки округлились, рот приоткрылся – она начала вспоминать.
– О, – пробормотала она. Затем, не желая так быстро сдаваться, Жизель гордо вскинула голову.
– Только моим братьям позволено быть моей лошадью, – твердо произнесла упрямица.
Старший де Готье предложил:
– Ну, тогда представь себе, что я твой брат, если хочешь посмотреть, каков мир сверху.
Бесконечно любопытная Жизель очень хотела о чем-то спросить, но крепко сжала губы и стояла, не двигаясь.
Вздохнув, Доротея подтолкнула дочь к лестнице.
