– Рашид? – потрясеино выдохнула она. Линия его рта немного смягчилась.
– Да, Рашид, – согласился он. Александра села настолько поспешно, что ушиблась подбородком.
– Но такого не может быть, – проговорила она по-арабски, его она уже не употребляла столько времени, что даже стала забывать. Правда, думать она продолжала на языке Джаббара.
– Это я, – сказал он, прижимая ее ладонь к своему подбородку.
Дочь Катарины покачала головой.
– Что ты делаешь в Англии?
– Я пришел за тобой, – в его глазах читались обида и оскорбленное достоинство, – чтобы забрать тебя домой.
Ночное происшествие мгновенно всплыло в памяти. Значит, это сын Лейлы похитил ее из лагеря, не давал ей возможности дышать, когда она боролась с ним, и это она оставила отметины на его лице. Но где же остальные двое? Одного из похитителей девушка знала или думала, что знала.
– Зачем ты пришел за мной?
Ноздри Рашида стали раздуваться от гнева. Александра прекрасно запомнила искаженное злобой лицо Рашида в ту ночь, когда он приказал погубить Люсьеиа.
– Алжир – это твоя родина, и место моей невесте там.
«Его невеста. Его, а не Люсьена. Люсьен». Зная, ято к этому часу де Готье наверняка покинул лагерь, Александра ощутила боль в сердце. Он уехал, думая, что она отвергла его.
– Александра! – Рашид опять подтолкнул ее.
– Что? О... – девушка заморгала глазами.
– Мы возвращаемся в Алжир.
Этого она хотела, когда Люсьен вез ее из Алжира, но сейчас все переменилось. Дочь Катарины не желала возвращаться в Алжир и становиться женой Рашида. Ей нужна свобода, а жизнь взаперти и абсолютное бесправие больше ей не нравились.
В Англии женщины не признавались равными мужчинам, по жизнь их была насыщеннее и интереснее, чем в гареме. Они вели домашнее хозяйство, бывали в обществе, даже посещали охоту, и у них не было необходимости скрывать свое лицо. Недостатков тоже было много: жесткий холодный климат, странная еда, примитивное времяпрепровождение мужчин, спасающихся от скуки. Но Англия – единственное место, где Александре хотелось остаться навечно, – она принадлежит Люсьену и предназначена только ему.
– Я не могу, – твердо произнесла девушка, вырывая руку. – Я уже больше не принадлежу Алжиру, он не для меня.
Вскочив на ноги, Рашид смотрел на нее, как леопард перед броском на добычу, готовый в любой момент излить на бедолагу свою ярость.
– И ты думаешь, что эта забытая Богом страна, где мало солнца, много холода и ветра – твоя родина?
Честно признаться, Александра заслужила его гнев. Ему пришлось пересечь океан, чтобы вернуть беглую невесту.
Приподняв послушное тело, Рашид сжал плечи девушки.
– Ты все еще моя, Александра?
– Твоя? – Разве она по-настоящему когда-нибудь его любила? А теперь тем более. Она принадлежит Люсьену. – Прости меня, Рашид, – плакала дочь Катарины, стараясь как можно мягче выразить свои чувства, – но Англия сейчас мой дом.
– Я спросил тебя, ты моя или пет?
– Я не твоя, Рашид.
– Ну тогда это правда, что ты таскаешься за ублюдком де Готье, – закричал сын Лейлы. – Ты даже спала с ним.
Правда причиняет огромную боль этому арабу, когда-то бывшему ее женихом, но лгать ему она не в силах.
– Я все еще девственница, но я действительно люблю его.
Александра могла предположить, что он способен поднять руку на женщину, и только быстрая реакция спасла се от карающей ладони Рашида. Схватив его за запястье, дочь Катарины смотрела в безумные глаза и старалась не дрожать от страха.
– Не бей меня, – она пыталась говорить ровным спокойным голосом.
Рашид покачнулся и толкнул девушку па одеяло, которое прежде служило ей подстилкой.
– Ты ведьма и шлюха. Вес так, как моя мать говорила мне. – Он ударил себя кулаком по лбу. – А я не слушался.
– Нет, Рашид, – произнесла Александра, вставая. – Ты знаешь, что это неправда.
– Я знаю только, что ты обманула меня. И поэтому Аллах даже не моргнет, если я возьму твою жизнь.
Александра положила руку ему на плечо.
– Ты не можешь этого сделать, – проговорила она, чувствуя, как у нее внезапно пересохло во рту. – Мы друзья и всегда ими будем.
