Заблестевшими от слез глазами Александра взглянула вверх.
– Я не буду просить тебя еще раз, Люсьен, – прошептала она.
– Мы хорошо ладим друг с другом, – ответил де Готье и вышел.
Девушка старалась сдержать слезы, не ругаться, но терпение, наконец, лопнуло. Сдернув с ноги туфлю, она запустила ее в дверь.
Александра хотела остаться в каюте и забыть об обеде, но ее второе «я» возмутилось против такого поведения.
– Ну ладно, – вслух сказала она, – я приду к тебе, Люсьен.
Девушка нашла обоих братьев в маленькой кают-компании, где они уплетали за обе щеки солонину и рыбу и едва взглянули на нее. И только когда Александра обошла обеденный стол и уселась на длинную скамью рядом с Люсьеном, он изволил заговорить с ней.
– Садись рядом с Николасом.
«Неужели он так сердит, что даже не желает сидеть рядом со мной?» – удивилась девушка.
– Это урок, – объяснил де Готье, видя отчаяние на ее лице. «Это еще хуже, чем когда он злится», – подумала она. Вздохнув, Александра примостилась на скамье рядом с Жиро, однако расстояние между ними оставалось довольно большим.
Вообще-то и раньше с трудом можно было предположить, что между ней и Николасом будут существовать какие-то дружеские, теплые, тем более родственные, отношения, а теперь это вовсе исключалось – оба чувствовали себя крайне неловко в присутствии друг друга.
Не отрывая взгляда от мяса, которое, казалось, целиком занимало его внимание, Люсьен пробормотал:
– Ближе.
– Зачем?
– Ближе, – нетерпеливо повторил он. Тяжело вздохнув, девушка немного придвинулась к Николасу.
– Ближе.
Наслаждаясь мыслью, что вообще сейчас откажется от еды, Александра взглянула на Жиро. Хотя, казалось, он и сосредоточил все свое внимание на бокале, который держал в руке, однако ее перемещения не остались без его внимания – губы капитана кривились в усмешке.
«Он смеется над моим детским поведением, ожидая, что я в любой момент могу вскочить и убежать», – поняла девушка. Намериваясь расстроить его планы, она поднялась и уселась настолько близко к мужчине, что их бедра соприкоснулись. Александра рассчитала правильно – в ту же секунду улыбка исчезла с его лица и Николас изумленно уставился на нее.
Теперь настала очередь девушки улыбаться.
– Так нормально? – спросила она, вперив невинные изумрудные глаза в лицо Люсьена.
Мясо его больше не интересовало.
– Нет, – прорычал он. – Ни одна уважающая себя английская леди не сядет так близко от мужчины, даже если этот мужчина – ее муж.
– Я запомню это, – проговорила Александра, – однако не сделала ни малейшей попытки отодвинуться от Николаса. Он это сделал за нее.
В кают-компании нависло напряженное молчание, которое нарушил старый жилистый кок, вышедший из-за ширмы в углу. Он принес два больших подноса и один поставил перед Люсьеном, а второй – перед капитаном и девушкой.
Наморщив носик от запаха, поднимающегося от блюда, Александра наклонилась и рассматривала поданную на стол буханку хлеба с вынутой сердцевиной, в которой лежали куски мяса, рыбы, чечевица и еще какие-то неизвестные ей продукты. Она с трудом сдержала приступ тошноты, представив, что ей придется проглотить эту стряпню.
Выпрямившись, Александра поймала на себе взгляд Люсьена.
– Я... мне внезапно расхотелось есть. Мужчина удивленно выгнул левую бровь.
– И все же тебе придется есть.
– Я обязана?
– Иначе ты так ничему не научишься. Считай, что это обычный урок. Попробуй блюдо.
Собрав все свое мужество, она взяла ложку и, протянув руку, попыталась подвинуть к себе поднос. Однако Николас не позволил ей сделать этого.
Полная негодования, Александра посмотрела на него.
– Что теперь?
– Это не только твой поднос, но и его, – напомнил де Готье. – В Англии двое, берущие пищу из одного блюда, очень распространенное явление.
Ей было трудно даже обедать в присутствии мужчин, а делить с ними пищу и вовсе невообразимо. Александра протестующе покачала головой.
– Разве Сабина никогда не говорила тебе о таких вещах? – поинтересовался Люсьен.
Девушка лыталась вспомнить беседы с матерью, но безрезультатно. Как же примитивна и обыденна это реальность. Кажется, арабкой быть лучше, чем англичанкой.
