– Ну тогда Винцент, – наконец произнес он. – Это укрепит мир между нашими семьями и свяжет их.
Лицо Агнессы вспыхнуло.
– Моя дочь не выйдет замуж за безземельного дворянина, – воскликнула она. – Мелисса свяжет судьбу либо с наследником всего состояния и земель, либо вообще ни с кем.
– Она ни с кем не свяжет свою судьбу, леди Байярд, – произнес Люсьен. – Я не позволю Винценту жениться на вашей дочери, но и сам никогда не соглашусь на такой безумный брак.
– Ты дерзкий...
– Агнесса! – рявкнул Джеймс. Женщина повернулась лицом к мужу.
– Как ты позволяешь ему разговаривать со мной в подобном тоне?
Лорд указал рукой на лестницу.
– Вон!
Байярд нервно вертел головой, наблюдая, как жена лихорадочно подыскивала гневные слова, однако, в конце концов, промолчала. Негодующе фыркнув, Агнесса пошла по направлению к лестнице.
Дождавшись, когда она исчезнет, Джеймс вновь заговорил с Люсьеном:
– Хорошо. Не будет свадьбы, но что насчет мира? Будешь ли ты его соблюдать?
Де Готье ответил не сразу:
– Возможно, – произнес он, оставив искорку надежды у собеседника. – Но до тех пор, пока я не доберусь до Фальстаффа, не буду давать никаких обещаний.
Лицо лорда оставалось непроницаемым, но Александра почувствовала его беспокойство.
– Хорошо, договорились, а теперь иди. Девушка молила Бога, чтобы Люсьен взглянул не нее, дал хоть какой-нибудь знак, что не все кончено между ними, но он даже не взглянул в ее сторону.
Воткнув меч в ножны, он подошел к тюкам и поднял их. Открыв один, де Готье вытащил оттуда сложенное письмо.
– Послание леди Катарины ее тете и дяде, – проговорил он, держа листок так, чтобы Джеймс мог прочитать. – Оно объяснит, как появилась Александра.
«Другое письмо? – удивилась девушка. – И он молчал о нем?» Письмо Сабины, адресованное ей, осталось в доме Жака Лебрека, поэтому она боролась с искушением броситься вперед и выхватить письмо из рук.
Глаза Джеймса загорелись неистовым, страстным огнем.
– А Катарина? Где она?
Люсьен шагнул вперед, положил тюки к ногам Джеймса и вручил ему письмо.
– Она умерла.
– Умерла? – задохнулся Байярд. Все эти годы он лелеял надежду, что она жива.
Сердце Александры потянулось навстречу отцу. С уверенностью можно было сказать, что он очень любил ее мать и жестоко страдал от этой потери.
Отец развернул письмо.
– Что это за буквы?
– Арабская вязь, – ответил Люсьен. – Александра может перевести его для тебя.
– Арабское письмо?
– Да, после похищения из Корберри Катарину продали в рабство, и все эти годы она прожила в Алжире.
Внезапно лицо лорда побагровело, крылья носа то и дело свирепо раздувались, а крепко сжатые губы побелели.
– Тогда де Готье знали о ее местонахождении и ответственны за ее похищение.
Люсьен положил руку на рукоятку меча.
– Нет, нас обвинили ложно, – твердо заявил он. – С Катариной я встретился случайно.
Джеймс вперился в него взглядом.
– Он говорит правду, – произнесла девушка, выйдя вперед и встав рядом с отцом, втайне надеясь предотвратить назревающую ссору. Она посмотрела в аметистовые глаза Люсьена.
– Моя мама никогда не обвиняла де Готье в своем похищении.
– Кто же это сделал?
– Она не знала.
– И это оправдывает де Готье?
– Они невиновны, – убежденно произнесла Александра.
Убедить Джеймса было довольно трудно, судя по недоверчивому выражению его лица, однако, к счастью, он перевел разговор на другую тему.
– Ты сейчас направляешься в Фальстафф?
