мне в этом, до сих пор считали кошку самой большой опасностью на этой земле. Но они убедились, что с ней можно справится! Я должен был доказать им, что это возможно! И я сделал это! Вот и все! — Помолчав, он раздраженно добавил: — Мы в отчаянной ситуации. Но есть по крайней мере одна девушка (а может и другие люди), которые сейчас находятся в большей опасности! Но мы должны вступить в бой с существами, которые по всей логике вещей не могут быть созданы самой природой! Такого места, как эта страна, быть не может! А если и может, то мы не можем тут оказаться!
— Но вы ведь надеетесь вернуться… в нормальный мир, — ответила Бетти. Это был не вопрос, это было утверждение. — Иначе вообще нет смысла что-то предпринимать! Мы не так уж бесполезны и слабы! Скажите, что Дэну и мне делать, и мы будем выполнять ваши приказания. Даже сражаться с кошками!
— А вам не приходило в голову, что я сам могу не знать, что делать, — рассердился Стив и резко продолжил: — Где мы, например?
— Не знаю, — ответила девушка.
— Как мы очутились здесь? И почему?
— Я тоже не знаю этого, — твердо заявила девушка. — Но вы можете определить это.
— Спасибо, — иронично заметил Стив. — Разгадка может лежит прямо у меня перед глазами, но если и есть реальная возможность вернуться на землю, то я ее не вижу!
— Значит, мы не Земле, — спокойно сделала вывод стюардесса. — Я догадывалась, но не хотела верить в это.
— И даже в этом я не уверен, — протестовал Стив. — Я не уверен! И даже не могу определить, где мы — вот что смешно!
— Тогда почему бы не попытаться узнать что-то? Мистер Уилсон астроном. Пусть он поможет нам.
Стив резко повернулся к Бетти.
— Позови его, — быстро бросил он. — Может быть.
Бетти кивнула. Стив отвернулся, не заметив ее хитрой улыбки.
Через несколько минут появился Уилсон, пассажир в очках. Стив серьезно начал:
— Полагаю, Бетти описала вам нашу проблему. Вы можете разрешить наши сомнения? Мы на Земле или нет?
— Попытаюсь сделать предположение, — тихо ответил Уилсон, — но точный ответ я смогу дать только через полчаса.
— Каким образом?
— Если планета вращается с периодом в двадцать четыре часа, — спокойно объяснил ученый, — то вероятнее всего это Земля. Если период вращения другой — больший или меньший, то значит мы на другой планете. Но период вращения я смогу определить только через полчаса.
— Будьте любезны.
Когда Уилсон вышел, Стив устремил взгляд на панель управления. Теперь оставалось только ждать. Он предвидел жуткие опасности предстоящей ему вылазки, которая планировалась на вечер, но проблемы возникали одна за другой в самых неожиданных местах. Если сегодняшние события не завершатся полным поражением — вот именно, если, — то возникает вопрос питания. И если нормальное человеческое существо на этой планете (если она все же не Земля) было не более чем крошечное животное, которое держат в клетках, то это проблема приобретала еще более устрашающий характер даже по сравнению с перспективой быть убитым. Но и оставшись на свободе, утолив голод, они должны были решать еще более безнадежную ситуацию. Если это не Земля… тогда «Спрингдрифт» не космический корабль. Кроме того, они даже не могли представить себе, где именно теперь Земля, но и зная это, невозможно было провести «Спрингдрифт» между солнечными системами. Ничьей жизни не хватило бы (не говоря уже о неподъемных запасах необходимой еду и питья) чтобы пролететь хоть часть пути назад.
Так что ничего нельзя было исправить, но и бездействовать невозможно.
Стив повертел ручку радиопередатчика, из которого донеслись тихие скрипучие звуки, и потом наступила тишина. Оставалось только ждать, пока не наступит время предпринять безнадежную самоубийственную попытку спасти девушку, очевидно, с другого корабля, которому повезло так же, как и «Спрингдрифту» с всем его экипажем и пассажирами. Но их собственная удача заключалась в том, что они до сих пор еще живы и на свободе. И самое радужное, на что можно было рассчитывать, — это перспектива остаться в живых на свободе.
Но другие члены компании были не столь удручены. Они беспрекословно признали лидерство капитана и тем самым сняли с себя большую часть своих волнений и забот. Бетти занялась приготовлением скудного обеда, ей ловко помогала Валерия. Фитцхуг беспокойно выглядывал наружу сквозь специально оставленный просвет в маскировочных листьях.
Только Бэрри, казалось, ничего не волновало. Он пошел вслед за Уилсоном и с восторгом наблюдал, как тот готовился измерять длину солнечных суток, чтобы определить, на какой планете находятся путешественники. Аппарат, который он соорудил, состоял из палочки и наручных часов, помещенных на землю так, чтобы солнечный луч точно скользил по циферблату.
— На циферблате есть минутные деления между цифрами отмечающими часы,
— объяснял он Бэрри. — Минутные деления находятся на расстоянии шесть градусов друг от друга. Я втыкаю палочку в землю, как можно ровнее. Она будет бросать тень. Видишь? Но тень движется вместе с солнечным лучом. Угол будет меняться. Мы отметим на сколько минутных делений сдвинется тень за полчаса, когда она пересечет центр циферблата. Затем мы вычислим, сколько времени ей потребуется, чтобы на один градус изменить угол, умножим на триста шестьдесят минут и секунд и получим долготу суток.
Бэрри был очень доволен.
— Как в фантастический книжках, — восторженно говорил он. — Смотрите! Если это не Земля, то она не может быть другой планетой солнечной системы! Даже если бы это была солнечная система, то нам пришлось бы лететь сюда со скоростью света, чтобы добраться сюда за несколько часов!
— Может быть, — соглашался Уилсон. Он собирался сделать фотографии звездного пространства, которое много лет тому назад подтвердило теорию Эйнштейна. Он все-таки оставался астрономом.
— Только вот, — не унимался Бэрри. — Если бы мы летели со скоростью света, то время замедлилось бы. Мы думали, что летели несколько часов, а на самом деле за это время прошли годы.
Уилсон несколько сухо отметил:
— Да были такие теории.
— От солнца до ближайшей звезды четыре световых года, — продолжал болтать мальчик. — Так что мы пробыли в пути не менее четырех световых лет, то есть сотни нормальных лет. Правда?
— Но мы не очень-то состарились, — тихо возразил Уилсон.
Он присел на последнюю ступеньку трапа, связывающего «Спрингдрифт» с этой чужой и непонятной землей, и спокойно наблюдал за палочкой и часами, которые стали инструментами важных научных исследований.
— Но с нами не может такого произойти, — уверенно сказал Бэрри. — Потому что это бессмысленно. Это бесполезно. Если бы существовали такие ученые, у которых был бы чудесный прибор времени, и если бы они захотели узнать побольше о планете Земля. И если бы они… ну например, хотели словить рыбы…
— Хватит! — остановил мальчика Уилсон. — Откуда эти идеи? Если нет доказательств, значит это просто догадки, фантазии, сказки.
Бэрри поежился от смущения.
— Я когда-то читал научную фантастику, о людях, которых похитили инопланетяне для каких-то своих опытов. Но я не мог представить себе, что это может произойти на самом деле. Чтобы взять с Земли образцы и перенести их сюда, нужно сотни лет, и любой экспериментатор к этому времени уже успеет умереть.
— Умное заключение, — серьезно прокомментировал Уилсон. — Насколько я понял, ты отрицаешь идею похищения, только потому что это заняло бы слишком много времени.
— Нет, — мальчик с интересом начала развивать свою мысль. — Я придумал.
Уилсон наклонился вперед, чтобы посмотреть на циферблат и определить угол падения тени, потом он снова выпрямился и спросил:
— Ну?
