– Мэри боится вас, хотя мстить вы собираетесь мне. Он со вздохом прислонился к стене рядом с ней.
– Вы не танцуете?
– Чего вы хотите? – спросила Диана, Он взял ее руку и склонился над ней как будто для поцелуя; от его губ шло тепло.
– Вы знаете, чего я хочу.
Он говорил, не отпуская ее руки, и ей казалось, что она чувствует прикосновение его губ. Она отдернула руку. Он поднял на нее смеющиеся глаза.
– Почему бы нам не потанцевать?
– Непохоже, чтобы мы заключили перемирие после того, как вы извинились.
– Нет, но что подумают ваши люди, если их благородный гость будет пренебрегать одной сестрой и отдавать предпочтение другой?
– Что вы не благородный гость, а грубиян и невежа. Он тихонько фыркнул.
– Я не хочу, чтобы они так думали. Она выразительно оглядела его одежду.
– Вы слишком много внимания уделяете своему внешнему виду.
Он приложил руку к сердцу.
– Прямое попадание. Вам тоже понравилось бы носить красивую одежду, если бы вас в течение многих лет заставляли носить монашеское одеяние.
Она не смогла сдержать любопытства.
– Когда вы готовились в священники?
– Даже раньше, – ответил он. – Мои родители считали, что, если я буду жить как священник с раннего возраста, мне не придется сожалеть об отсутствии роскоши и удобств, когда я лишусь их.
.– Что это означало? Он пожал плечами.
– Сколько я себя помню, в моих комнатах не было ковров, от которых было бы теплее и уютнее, только простое одеяло на голой кровати да молитвенники вместо светских книг.
Она вспомнила о книге, которую он предназначал Сесили, но еще не подарил ей.
– Вы преувеличиваете.
И хотя он улыбался, она вдруг поняла, что это правда.
– С вами обращались не как с сыном виконта?
– Отец покровительствовал мне, – учтиво сказал Том, поворачивая голову, чтобы взглянуть на всеобщее веселье.
– Покровительствовал? – Она видела шрамы у него на спине.
Том рассеянно улыбался, глядя, как рядом с камином ставят лестницу, чтобы повесить омелу.
– В конце концов, я был семейным вкладом в церковь, которая могла дать большую власть аристократу со связями.
– Но заставлять ребенка вести такую жизнь…
Она снова вспомнила его изувеченную спину, гадая, сколько лет ему было, когда это случилось, не зная, как спросить об этом. Он стал виконтом в восемнадцать лет, и после этого уж точно никто не мог так обойтись с ним. Теперь ей стало понятнее его стремление хорошо одеваться.
Он вновь пожал плечами.
– Отец настаивал, что мне не следует получать образование и иметь друзей. Мать подчинилась ему.
– У матери часто не оказывается выбора, – неожиданно для себя мягко сказала она.
Баннастер взглянул на нее с интересом. Она не собиралась сочувствовать ему и не хотела разделять общее мнение. Что, если в ходе этого неловкого разговора он невольно доверился ей, сказал больше, чем…
– А ваша матушка? – спросил он ровным голосом. – Как вела себя она?
– Она была добра ко мне, – просто ответила Диана. – Это я восстала против ее, как мне казалось, слишком скучной жизни.
– Вы и сейчас, как мне представляется, решительны и своевольны, если судить по моему опыту.
Она нахмурилась, неуверенно глядя на него, а он откинул голову назад и захохотал. Это снова привлекло внимание Сесили, во взоре которой уже сквозило раздражение.
– Звучит, как будто вы восхищаетесь мной, – язвительно заметила Диана.
Он усмехнулся.
– Меня многое в вас привлекает, – сказал он, дерзко оглядывая ее с ног до головы. – Но только не поспешность в выводах, которая привела к моему заточению.
Да, она всегда была импульсивной, подумала Диана с сожалением.
– А ваш отец? – продолжил он. – Уверен, вы обожали его, поскольку он согласился с вашим неординарным решением – уподобиться мужчинам.
Все в ней возмутилось.
– Я не нахожу предосудительным желание научиться защищаться, стать сильнее. По-моему, я вам уже все объяснила.
Повисло молчание, оба теперь смотрели на менестрелей, которые заиграли новый танец. Неожиданно Баннастер дружески взял ее за руку и повел за собой.
– Потанцуйте со мной, – попросил он, улыбаясь весело и загадочно.
– Вы не оставляете мне выбора, – произнесла она, насмешливо улыбаясь. – Что вы сделаете, если я откажусь? Выдадите меня?
Теперь он держал ее за обе руки и закружил так, что ей пришлось держаться за него крепче, чтобы не упасть. Его теплые руки были очень сильными.
– Да нет, – сказал он, притягивая ее ближе, чем того требовал танец, а потом снова отпуская. – Хочу раскрыть вам один секрет.
Его рука скользнула вокруг ее талии, и ей пришлось смириться с этим, потому что они уже двигались по кругу вместе с другими танцующими. Она видела бросаемые на нее одобрительные взгляды и поняла, что многие здесь присутствующие желали ей счастья. Стали бы они защищать ее, если бы узнали, что этот человек угрожает ей?
И тут она увидела Сесили, стоящую у камина с высоким, мрачного вида рыцарем.
Диана выполняла полагающиеся движения танца и не сводила глаз с сестры. С внезапным страхом она представила, на что может пойти Сесили, чтобы получить желаемое.
К ее удивлению, она почувствовала губы Баннастера у своего уха и услышала его шепот:
– Я знаю, что омела прячется в тайном алькове, созданном для любовников.
Она с силой наступила ему на ногу и сладко заулыбалась, когда он сморщился.
– Тогда, думается мне, вам придется целоваться с самим собой.
Глава 12
Диана шагнула внутрь и затворила дверь. По спальне Баннастера бродили тени, отбрасываемые горящими в камине углями. Диана замерла, снова и снова проверяя себя, затем отбросила свои страхи.
Она устала бояться и ждать худшего из того, что может произойти.
Девушка бесшумно кралась по комнате, замирая перед каждым шагом, проверяя каждую доску – не скрипнет ли? Поначалу она даже не осознавала, что делает, настолько глубоко в ней сидело заученное в Лиге. Оказавшись посередине комнаты, она поняла, что таиться нет необходимости – Баннастер нужен ей бодрствующим. Ведь она собиралась с ним поговорить. Остановившись у его кровати, она посмотрела на виконта. Из-за холода он натянул на себя одеяла до самой шеи. Она увидела темные волосы, гладкий лоб.
И открытые глаза, блестящие в пламени камина. Том резко вскочил с кровати, схватил ее за плечи и уложил под себя, обмотав одеяла вокруг ее бедер, Его руки тяжело легли ей на грудь. Почувствовав кинжал у горла, она лежала смирно, не пытаясь пошевелиться.
– Кто вы? – потребовал он ответа. – И что… – Он замолчал, глаза его широко открылись. – Диана?
Почувствовав, что он убрал кинжал от ее горла, она облегченно вздохнула.
– Да, это я. Разве у мужчин такие же формы, как у меня?
Он бросил кинжал на пол, но остался лежать на ней; лицо его было наполовину в тени, наполовину
