Шейда поразило выражение неприкрытого ужаса в ее глазах. Что это? Своеобразная реакция на него как на мужчину?
Глядя на то, как она стоит там, испуганная и беззащитная, Шейд почувствовал, что в нем шевельнулся какой-то первобытный инстинкт охотника – непреодолимое стремление броситься в погоню, вызванное ее нервозным бегством. Это было противостоянием мужчины и женщины на самом элементарном уровне, от которого на целую милю несло изголодавшимся вожделением.
И Шейд бездумно поддался зову крови.
– Вы обещали, что сегодня вечером мы побудем вдвоем. – Он направился к ней и остановился всего в тридцати дюймах, заметив, что ее дыхание сразу участилось. – Предлагаю начать.
– У меня есть идея получше, – поспешила предложить Тесс. – Давайте познакомимся поближе… ну, скажем… за час до начала благотворительной акции.
– Можно было бы поступить и так… – он взял золотисто-рыжий локон и намотал его себе на палец, – если бы распоряжались вы. Но дело обстоит иначе.
– Мы уже обсуждали это, помните? – сделала она еще одну попытку. – Я ваш работодатель.
– Вы мне платите жалованье, но решаю я. – Шейд подтянул ее поближе. – Или вы собираетесь нарушить условия нашего уговора, едва согласившись с ними?
– Нет. Да. – Тесс с нетерпением уставилась на него. – Вы очень осложняете процесс.
Он с готовностью кивнул.
– Угу, люблю все осложнять. Давайте посмотрим, смогу ли я сделать так, чтобы для вас это стало проще.
Забрав у нее кружку, Шейд поставил ее на тумбу. Потом зарылся пальцами в волосы Тесс и приподнял ее лицо.
– Что вы делаете? – возмутилась Тесс.
– Исправляю ошибку.
– Мы договаривались, что поцелуев больше не будет.
Шейд улыбнулся, уловив обиду в ее голосе.
– Это было до того, как вы согласились делать все по-моему.
У Тесс чуть заметно порозовели скулы, а на лице появилось выражение жалобной беспомощности.
– Вы обещали упростить для меня выполнение нашей задачи, но получается не слишком просто.
– Не надо создавать препятствий. У нас всего только сутки на то, чтобы привыкнуть друг к другу.
– Я бы предпочла привыкать без поцелуев.
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Извините, но придется делать по-моему. ~– Он опустил голову и тихо произнес: – Доверьтесь мне.
Шейд не дал ей возможности возразить. На этот раз все, к счастью, обошлось без потерь для обеих сторон. Погружаясь в сладкий поцелуй, Шейд утопал в ощущении потрясающего вкуса ее губ. Все в ней было невероятным. Волосы, губы, кожа – все возбуждало Шейда. Желание разжигало в нем огонь, и малейший толчок мот раздуть его до более мощных масштабов.
Сперва Тесс застыла в его объятиях; не сопротивлялась, но и не принимала участия.
– Расслабьтесь, – уговаривал он. – Мы не станем делать того, что было бы вам неприятно. Попробуйте взять инициативу в свои руки.
Ее ладони скользнули ему на плечи, легко прикасаясь, так, будто она не решила, юркнуть к нему в объятия или оттолкнуть его. – Вы… не такой, как все.
– А какой?
– Жесткий. – Тесс сказала это без жеманства, свойственного многим женщинам. Она говорила серьезно, без сексуального заигрывания. – Бескомпромиссный.
– И то и другое верно, – признался Шейд. – Но я не пользуюсь этими качествами во вред людям.
– Даже в роли защитника?
– Никогда. Против хороших людей – нет.
– А я хорошая? Неужели она сомневается?
– Очень.
Он снова поцеловал ее, теперь более осторожно, не спеша. Пальцы Тесс легким, испытующим прикосновением погладили его плечи. Шейд отметил, что она уже не так избегала его объятий, но все же не полностью сдалась. Губы ее стали мягче, однако не приоткрылись, лишь дыхание немного участилось. И все-таки он чувствовал, что в ней нарастает страсть, но при этом отдавал себе отчет в том, как отчаянно она держит эту страсть в узде.
Он видел, что Тесс борется с собой. Так почему же она не следует своему инстинкту, не дает волю желанию, закипающему внутри? Почему сопротивляется тому, чего так жаждут они оба?.. Напором он ничего не добился. И уговорами тоже.
Шейд слегка отстранился и посмотрел в ее лицо.
– Что ж, хоть какое, но начало.
– Не слишком успешное, – усмехнулась она. Да, не слишком. Шейду хотелось добиться большего успеха. Они все еще реагировали друг на друга как чужие люди. Шейд догадывался, отчего это.
