– Вы трогали меня! Это… это… – Она смотрела на него с ужасом. – Как вы могли!
– Смог. Захотел. И вот тебе последняя новость, милочка: давно пора было кому-нибудь это сделать. – Он взял ее за руку и снова притянул к себе. – Теперь я знаю, как к тебе пробиться, и позабочусь о том, чтобы это еще не раз повторилось. Ясно?
Глава четвертая
Тесс отрицательно замотала головой, но не отодвинулась.
– У вас не будет больше случая повторить что-либо подобное. Я забылась на минутку, пока мы танцевали, но это только кратковременный психоз.
Шейд выругался себе под нос. Кратковременный психоз? Она называет то, что произошло между ними, психозом? Что с этой женщиной? У нее непостижимая способность въедаться ему иод кожу, вызывая чесотку, от которой он не мог избавиться. Такого с ним еще не бывало.
– Вот еще одна новость, Тесс. Тебе надо побольше заниматься этими психозами, а то вся твоя затея безнадежно лопнет. Всего на несколько мгновений ты опустила щит и стала вести себя, как полагается женщине, когда она попадает в объятия любовника.
Ее губы упрямо сжались.
– Вы мне не любовник, и я не желаю больше танцевать с вами.
– Почему?
Тесс отвернулась.
– У нас ничего не получается. Нам трудно находиться рядом и говорить, не то что танцевать. Предлагаю на завтрашнем мероприятии держаться подальше от танцплощадки.
– Я совсем не об этом, – с досадой отмахнулся Шейд. – Ты знаешь, чего я стараюсь добиться, и, тем не менее, усложняешь мне работу. Зачем? Что происходит, Тесс?
– Уже поздно. Вам пора.
– Еще и девяти нет. А я не закончил подготовку.
Она снова повернулась к нему. Ее глаза потемнели от боли, и она крепко сжимала губы, наверняка для того, чтобы не позволять им дрожать. Шейд понял: скажи он что-то не так, сразу окажется без работы, не успев толком приступить к ней.
– Хватит, Шейд. Больше я с вами не танцую. Все!
Вдруг до него дошел смысл происходящего, и Шейд впервые пожалел о том, что в его голосе почти никогда не появляются ласковые нотки. Он совершенно не умел сюсюкать, чтобы успокоить бившихся в истерике детей. Его успех крылся в резких указаниях, которые людям редко хотелось ставить под сомнение.
– Когда мы танцевали вдвоем, тебе это напомнило о Роберте, так?
Она тут же опровергла его догадку:
– Ошибка.
Шейд нахмурился. Что могло ее так огорчить?.. Черт побери, как он мог не догадаться?
– Ты расстроена, потому что с Робертом вы никогда так не танцевали? Я говорил тебе о том, как выглядит любящая пара в танце, об интимности их взглядов, движений, а ты ни разу не пережила это с Робертом, верно?
Тесс медленно покачала головой.
– Нет, – произнесла она так тихо, что он едва расслышал ее.
Неудивительно, что его слова ранили Тесс. Ее боль, должно быть, умножилась, когда они только что достигли того, чего она никогда не испытывала со своим покойным мужем. Пусть даже это продолжалось лишь краткое мгновение. Сердце Шейда наполнилось сочувствием к Тесс.
– Ладно, пусть вы с Робертом и не сливались полностью в танце, но ведь это никак не влияло на ваши отношения.
– Пожалуйста, можно переменить тему?
– Если не хочешь танцевать на завтрашней благотворительной акции, давай не будем. Но мы еще не закончили, Нам необходимо достаточно комфортно чувствовать себя в обществе друг друга, чтобы люди приняли нас за пару. Поработаешь со мной еще немножко?
Тесс нервно провела ладонью по волосам. Свет плафона окутал мягкие локоны и засверкал красноватыми и золотистыми оттенками.
Женщина контрастов, думал Шейд, глядя на нее, интригующая смесь огня и льда. Как ни старалась она держать людей на расстоянии, ее врожденная сердечность все равно притягивала их, искушая идти на риск, лишь бы получить шанс понежиться в ее тепле. При этом сама Тесс не отдавала себе отчета в собственной привлекательности. Или ее это просто не занимало, и она предпочитала сосредоточиться только на своей карьере, поставив крест на личной жизни. – Что там еще?
– Кино с попкорном.
Смущение придало ее чертам ранимость.
– Вы приглашаете меня сходить куда-нибудь?
– Нет. Я прошу тебя поджарить пакетик попкорна, сунуть кассету в видак и посмотреть со мной какой- нибудь фильм.
Поколебавшись целую минуту, она кивнула:
