…В тот вечер мы с Русланом и Лерычем уединились за маленьким столиком. Руслан через выходные хотел сгонять в Лондон на «Челси» – «Арсенал» и звал нас с собой.
Лерыч, скорее, был за.
Я – скорее, против.
В конце концов, в Лондоне мы в этом году уже два раза были. Так что лучше – в Рим, на «Лацио» – «Ювентус».
Заодно шмоток прикупим.
Да и жена давно в Италию просится.
Короче, Руслан был за Лондон.
Я – за Рим.
Лерыч колебался.
Ехать всем хотелось – вместе, в три семьи.
Точнее, в две с половиной, Лерыч – не женат.
На том и поругались.
Как всегда.
Мне это надоело, и я вышел на улицу покурить.
На скамеечке перед пабом сидел Олег, и даже в свете уличных фонарей было видно, какой он бледный.
Точнее – бледно-зеленый.
Под цвет жухлой московской листвы.
Я, естественно, подошел.
– Что-то случилось?
Он слабо усмехнулся:
– Ерунда. Сердечко прихватило. Сейчас пройдет.
Ни фига себе, думаю, «сейчас пройдет».
Он же, блин, вот-вот копыта откинет…
– Давай, – говорю, – врача вызовем.
Он только рукой махнул – типа, успокойся, Дим.
Сам разберусь.
Я ушел внутрь.
В глубине зала Нелька хихикала с одним из своих оруженосцев. Я присел за их столик.
– Нель, – говорю, – там Олег на улице…
– Знаю, – отвечает, – у него сердце прихватило, пошел подышать…
Я аж обалдел.
– А ты, – говорю, – тогда что здесь делаешь?!
Она на меня посмотрела, как на сумасшедшего.
– Я что, врач?! Чем-то могу ему помочь?! Да ты успокойся, у него так часто прихватывает…
– Ты, – говорю, – конечно, не врач. Но, по-моему, редкая сука…
И ушел к Олегу, на улицу.
Ему к тому времени, похоже, действительно полегчало. По крайней мере, зелень с лица ушла. Бледность пока еще, правда, оставалась, но это была уже какая-то нормальная бледность.
Не настолько болезненная.
Я сел рядом, закурил.
– Полегче? – спрашиваю.
– Полегче, – кивает. – Дай закурить…
– А стоит? – спрашиваю.
Но пачку – протягиваю.
Он только усмехнулся в ответ:
– Стоит-стоит, не переживай. Я свой организм хорошо знаю. Сейчас вызову водителя, поеду домой, немного отлежусь, завтра как огурчик буду. Дим, ты Нельке передай, что я домой поеду, ладно? А то мы вместе с ее компанией в клуб собирались, они потанцевать хотели. Пусть без меня едут, я лучше поваляюсь, идет?
– Ладно, – говорю, – идет.
А что еще тут скажешь?
Я ей действительно передал. В прямом смысле этого слова. Через одного из ее малолеток.
Я видел, как она кивнула…
…Где-то через пару месяцев я сидел в пабе один.
Совсем один.
Наши все умотали на футбол, а у меня поздно закончилась важная встреча с клиентом, и на стадион я явно не успевал. Вот и решил досмотреть второй тайм в пабе, а потом дождаться ребят и немного пообщаться.
А может, где и зависнуть.
Все равно жена уехала на какой-то очередной кинофестиваль, и домой, в пустые стены ехать – ну, совершенно не хотелось.
За соседним столиком тусовала со своими рейсерами Нелька. Пили кофе, сок, – кто-то включил ноутбук и что-то там сосредоточенно высматривал.
Готовились к гонке, похоже.
Они к этому делу очень серьезно относятся.
Мы к тому времени с ней помирились. Точнее – смирились с фактом взаимного существования.
А что делать?
Компания-то – одна…
Нелька выглядела чем-то серьезно озабоченной.
– Что-то случилось? – спрашиваю.
Она поморщилась:
– Да, – говорит, – Олег звонил. У него сердце опять прихватило, просил пораньше приехать…
– А ты?
Она снова, как в тот раз, посмотрела на меня, как на сумасшедшего:
– Ты что, сдурел?! У нас сегодня – гонка решающая. Мне сейчас полная сосредоточенность необходима!
…Когда она вернулась домой, он уже был холодный.
Во время похорон шел противный дождь со снегом. В могиле было полно бурой, глинистой воды.
Ноябрь.
Неподалеку от могилы, сжав кулаки, стояла довольно скромно одетая стареющая женщина с двумя детьми.
Мальчиком и девочкой.
Мне сказали, что это его первая жена, от которой он в свое время ушел к Нельке.
Сама Нелька была в длинном элегантном черном пальто и умопомрачительных сапогах. Черный шелковый платок на голове очень красиво оттенял ее бледную кожу и золотистые волосы. Она промокала уголки глаз носовым платком и о чем-то негромко беседовала с одним из рейсеров, тем самым, который был ее штурманом. Я подошел поближе.
Они обсуждали ту самую гонку, во время которой умер Олег. Кто-то что-то сделал неправильно, и Нелька здорово злилась, что они пришли только третьими. Я положил на могилу цветы и уехал.
Мне было противно.
…Прошло несколько лет. Наша компания не то чтобы распалась, просто видеться мы стали гораздо реже.
Юрка стал важным чиновником, и у него совершенно нет времени.
Лерыч попал в какую-то непонятку с налогами и сейчас в бегах.
Руслан уехал собкором в Лондон и бывает в Москве в лучшем случае раз в три месяца.
