Свою жену Машку.
Для Олега подобного рода состояние было совершенно органичным…
Нет, мы не дружили.
Но, тем не менее, на всеразличных рекламных тусах – общались.
Причем много и охотно.
Нас объединяла общая деталь в биографии. Так сказать, одна загранкомандировка в достаточно еще нежном возрасте.
За «речку».
Я там служил в десантуре, а он – так вообще в спецназе.
Огромный, светловолосый, отлично сложенный, с веселыми и безжалостными, отчаянно синими глазами и тату на правом плече: летучая мышь в десантном берете и надпись готическим шрифтом: «177 ОО СпН, Газни, 81–83».
После армии он закончил рабфак, потом – журфак МГУ, помыкался по редакциям (писать, несмотря на профессию, не любил, да и, по большому счету, не умел), и как только происходившие в стране перемены это позволили, ушел в бизнес.
Он несколько раз участвовал в наших посиделках, еще до Нельки, потом – свалил. Ему было, откровенно говоря, не очень с нами интересно.
А Нелька прижилась и довольно быстро стала одним из лидеров тусовки.
Не для всех, разумеется.
Я, к примеру, никогда не числил за девушкой никаких особых достоинств, а кое-что в ней меня даже отчасти напрягало.
Не сильно, но – напрягало.
Напрягало бы посильней – просто ушел бы из тусы.
Или ее выжил.
А так…
Ну, ходит и ходит.
И пусть ее ходит…
…Нелька отчаянно, до зубовного скрипа и стона тоже хотела быть первой.
Во всем.
Кое в чем ей это удавалось, кое в чем – нет.
Заставить себя уважать такую массу весьма разношерстных людей вообще-то сложновато.
Тем более, когда большинству вообще на все наплевать, даже на себя, любимого.
А ей – хотелось.
Вскоре ее уже постоянно окружало некоторое количество нашей молодежи.
Потом в нашем пабе начали появляться какие-то посторонние перцы, поражавшие каким-то невероятным сочетанием робости, наглости и хамоватости.
Все – в возрасте до двадцати пяти.
Всех их приводила Нелька, и все они поголовно смотрели ей в рот.
Нам это – не понравилось.
Первым не выдержал Руслан.
Он вообще-то, как правило, молчит, но уж если выскажется – так выскажется.
– Эй, девушка, – начинает, выбрав подходящий с его точки зрения момент для разговора и одновременно сигнализируя бармену Андрею, чтоб тот налил еще «Гиннесса». – Я не имею ничего против тебя лично, но эта компания – не имени Нелли Александровны. Она существовала до тебя и, если ты отсюда уйдешь, будет существовать после. Потому как люди приходят сюда общаться между собой, а не слушать твоих малолеток по поводу твоей личной красоты, смелости и крутости. Короче, мне хочется, чтобы ты и дальше сюда приходила, потому как с тобой интересно и прикольно. Но этот свой шалман собирай, плиз, где-нибудь в другом месте. Достали…
Нелька нервно сглотнула.
Пара малолетних перцев из ее постоянного окружения сначала было попытались дернуться, но потом детишки взглянули на с интересом прислушивающихся к разговору бойцов из одной серьезной околофутбольной «фирмы» и – заметно поскучнели.
Девушка, правда, попыталась было возмутиться.
Что-то типа:
– Это мои друзья!
Но Руслан только плечами пожал:
– Вот и дружи с ними. Только где-нибудь в другом месте.
И отхлебнул лучшего в мире темного пива, только что принесенного расторопным официантом.
Надо отдать Нельке должное, выводы она делать умела.
Больше «шалман» за ней не таскался…
…Наша же молодежь, – не вся, разумеется, – по-прежнему смотрела ей в рот. Особенно после того, как она выиграла что-то типа неофициального первенства Москвы по стрит-рейсингу, ночным уличным гонкам без правил.
Ну, да и Бог с ней, с молодежью.
Мы им – не отцы-воспитатели.
Правильно Руслан сказал: приходим, чтобы общаться между собой.
А не напрягаться по поводу и без повода.
С Нелькиным появлением в нашей компании время от времени стал вновь появляться и ее муж, Олег.
Вот против него мы – точно ничего не имели.
Классный был мужик, чего уж там.
Цельный, уверенный.
Очень сильный.
Вот только ему с нами было явно скучновато.
И не потому, что он не интересовался рок-музыкой, футболом, фанатскими драками, новыми фильмами и книгами, которые мы обсуждали.
Просто был человеком другого круга.
И все.
Так получилось, что, когда он приходил, я был вынужден его, так сказать, опекать. Все-таки у нас с ним были точки соприкосновения.
Армия, работа, рыбалка…
Он был страстным спиннингистом, а я тоже кое-что из себя представляю в этой сфере.
Хотя в соревнованиях, в отличие от него, не участвовал.
Просто до сих пор не могу понять, как можно променять рыбалку с ее непередаваемой атмосферой настоящего мужского товарищества на какие-то грамоты и кубки.
А он и здесь хотел быть только первым.
И меня тянул.
Мол, давай к нам в команду, я же знаю, ты спиннингист от Бога.
Сейчас этап выиграем, в сборную войдем, на чемпионат Европы в Италию поедем…
Но тут я решительно отказался.
На фиг.
Мне и без этого есть где самореализоваться.
А рыбалку я люблю просто как искусство.
Ну, и как возможность выпить водки у костра в красивом месте и с интересными людьми.
Которым от тебя ничего не надо.
И тебе от них.
А конкуренции мне и на работе хватает.
Настолько хватает, что если бы кто убавил, я б ему памятник поставил.
Наскреб бы уж как-нибудь по сусекам…
