Жаль.
Я тоже не помолодел, к сожалению…
– Что пить будешь? – спрашиваю.
Он помялся.
– Знаешь, – говорит, – я за последние годы к бурбону как-то привык. В Москве он имеется?
– Как говна, – хмыкаю. – А ты что, недавно прилетел?
– Угу, – отвечает. – Если совсем честно – только что с самолета. Вещи в отель загрузил, да и двинул пройтись. Поностальгировать, так, кажется, называется, да? А тут вижу – ты из машины выходишь. Важный такой. Ты в правительстве работаешь, да?
– Почему, – удивляюсь, – в правительстве? Хрена я там потерял? Бизнес у меня свой. Рекламное агентство. Не самое большое, конечно, но и не самое маленькое.
– Да ладно, – смеется, – скромничать. Простые люди на таких «БМВ» не ездят…
Тут я на него чуть повнимательнее посмотрел.
– Ты, – говорю, – Леший, либо совсем слепой, либо – совсем дурак. Ты на улицы московские посмотри! Если бы все, кто по ним на «бэхах», «меринах» и прочих «аудехах» гоняет, в правительстве работали, то здание этого самого правительства в пределах Садового кольца бы не уместилось…
– Вот как? – поскучнел. – Хочешь сказать, нормально живете?
– Да не кашляем, – смеюсь. – Вечерком с тобой по центру прошвырнемся – так совсем обалдеешь. Сам- то, кстати, как? Расскажи…
– Да нормально, – жмет плечами. – Мы когда решили, что я все на себя брать буду, только момента ждали, чтоб, ну… инсценировать. А тут этот случай. Ну, отлежался в горах, Стас запас хороший оставил. И двинул в сторону Пакистана. Две недели шел, всех шугался. И духов, и наших. Хотя какие они мне «наши» тогда были? Взяли бы – всем кабздец. И мне, и Стасу, и другим…
Вот как, думаю.
Сколько ж вас, уродов, на крови солдатской-то наживались…
Но – молчу.
Не мне его судить.
За давностью-то лет…
Да и Стас – хорошо погиб.
Честно.
Тут нам официантка заказ принесла. Ему бурбон с колой, мне – «Чивас» со льдом и чашку эспрессо.
– Что-нибудь еще? – спрашивает.
– Пока не надо, – отвечаю.
И к нему поворачиваюсь.
– А дальше как?
– Да никак, – закуривает. – Выскочил на караван, присмотрелся – там пара негров есть в хорошем камуфляже. И говорят вроде по-английски. Ну, сдался. Американские инструктора оказались. Вывели меня в Пакистан, в лагерь. Там мозги попромывали и на базу доставили. Год мучили, потом «грин карту» дали, фамилию новую, денег немного и – отпустили…
– Всех сдал? – кривлюсь.
– А что – бить будешь? – усмехается. – Или о политике спорить начнем? Я теперь – гражданин Соединенных Штатов, между прочим…
– Мудак ты, – говорю, – а не гражданин. Лет пятнадцать назад я б тебя не просто избил. Изувечил бы – мама не горюй. А сейчас-то что? Дело прошлое… Ты лучше пей давай, да дальше рассказывай.
– А что дальше? – жмет плечами. – Поселился в Аризоне. Сначала, конечно, тяжело было. Курсы английского, вэлфор. Потом официантом пристроился. По ночам посуду мыл. Потом машину купил, женился. Она мне помогла коммивояжером устроиться. Комиссионные, туда-сюда. Дом в кредит взяли. Двух девчонок родили. Потом поднатужились и кафе открыли. Так и живем. Работаем. Минимум раз в год на курорт ездим. Недавно в Канкуне вон побывали…
– И это, – спрашиваю, – всё?!
– А что еще человеку надо?! – удивляется.
– Человеку, – морщусь, – надо многое. Если он человек, разумеется. А вот ты, Леший, как был животным, так и остался. В морду дать – и то противно…
Подозвал официантку, кинул на стол пятисотенную, накинул куртку и вышел.
Вот дерьмо, думаю.
Поеду-ка я в паб, нажрусь как следует.
С парнями поболтаю.
Может, футбол какой посмотрим.
Только сел в машину – Машка звонит.
– Привет, – говорит, – дорогой.
– Привет, – отвечаю, – дорогая…
– Ты чего дразнишься? – смеется.
– Да так, – отвечаю. – Настроение что-то испортилось, поеду в паб, к ребятам…
– Ну, езжай, – говорит. – Я, может, тоже к вам попозже присоединюсь. А потом давай, пойдем, кинишку какую-нибудь посмотрим…
– С удовольствием, – говорю. – Только давай не американскую, ладно?
– Ладно, – удивляется. – Давай не американскую. В конце концов, свет на них клином не сошелся…
– Вот именно, – говорю. – Вот именно…
Такие дела.
Нелька
Нелька, безусловно, являлась одной из самых авторитетных в нашей компании, хоть и попала в нее, в общем-то, совершенно случайно.
Как правило, девиц – моделек, молоденьких актрис, просто искательниц приключений – приволакивал в паб кто-то из парней, те осматривались, обживались, бегали за пивом и сигаретами, хихикали над анекдотами и смешными историями из жизни, потом потихоньку начинали борзеть и с молчаливого согласия сообщества изгонялись.
А на их место приходили новые.
Руслан это так и называл: круговорот баб в природе.
А Нельку привели рейсеры, один из которых был штурманом в ее экипаже. Она была пилотом.
Заметьте: сильный и жесткий парень, черпающий адреналин в ночных уличных автогонках без правил, был только штурманом.
А она – пилотом.
Уже сам по себе этот факт не мог не вызывать у нас уважения.
Кроме того, Нелька сразу же выпала из общего круга девиц, легко и просто дав понять, что сексуальные похождения в нашей среде ее совершенно не интересуют.
У нее был муж.
Олег.
И кое-кто из наших, в том числе и я, этого мужа довольно неплохо знал.
Хотя бы потому, что он был моим коллегой-рекламщиком. Только – совершенно другого уровня.
Один из столпов, так сказать.
Из «отцов-основателей».
Мы с ним не дружили – слишком уж разными были наш уровень и жизненные цели. Я хотел от профессии одного, он – совершенно другого.
Я хотел денег для относительно комфортного существования.
Он – власти.
Он вообще, по-моему, мог и хотел быть только первым.
Во всем.
Я этим переболел, когда из-за подобной же сволочной склонности чуть не потерял самого любимого человека.
