Капрал Ризен семь лет исполнял свои обязанности, оставаясь в тени, не вызывая похвал, не привлекая к себе внимания. Любое упоминание о собственной персоне — лишнее, так принято считать в военной разведке. Годы пресмыкаешься и раболепствуешь в надежде, что подвернется какая-нибудь ценная информация.
Вот почему он решил послать рапорт лично диктатору Цзинджу, подписанный только своим именем, через голову всех начальников. Это было справедливо, ведь он единственный, кто заметил — в течение девяти дней три вспышки активности на дальних постах. Несомненно, это — маневр, рассчитанный отвлечь флот Цзинджа. Очевидно, Новая Республика планирует наступление, и предполагается пробить в обороне брешь, достаточную для прорыва флота. Флота, а не одиночного корабля-шпиона. Кто-то тратит большие средства, обеспечивая большой безопасный коридор.
Ризен нутром чувствовал: близится что-то серьезное. Он рассчитал векторы, определил все возможные цели противника, затем сократил их список, расположив цели в порядке убывания вероятности. Пришлось охватить очень большую территорию. Датомир не попал в список, но инстинкт разведчика заставил капрала обратить внимание на эту планету.
Расположенный в глубине владений Цзинджа, Датомир хорошо прикрыт. Новая Республика не могла знать о деятельности диктатора там. Верфи? Может быть, Новая Республика планирует нападение на верфи? Нет, непохоже. Но что-то все-таки им нужно от планеты! Суровое, опасное место. Может быть, Новая Республика интересуется заключенными? Но как там узнали об исправительной колонии? Все равно, нужно быть безумцем, чтобы посадить корабль на Датомире. Ризен встречался с тамошними аборигенами, и само упоминание о посадке на Датомир вызывало у капрала дрожь. Однако планета словно подмигивала Ризену: «Здесь, здесь! Они идут сюда!»
Однажды, когда ему было чуть больше десяти, Ризен с отцом видел военный парад на Корусканте. Дарт Вейдер, Темный Владыка Сита, остановил колонну специально, чтобы взглянуть на Ризена, погладить его по голове. Ризен помнил, как его испуганное лицо отражалось в шлеме Темного Владыки, помнил холодный ужас от прикосновения к голове железной перчатки. Вейдер тихо проговорил: «Когда служишь Империи, доверяй своим чувствам».
И пошел дальше…
Поколебавшись, Ризен предложил послать к Датомиру подкрепления, хотя не верил в нападение Новой Республики. Затем набрал на клавиатуре компьютера кодовую последовательность, посылая предупреждающую шифровку Цзинджу.
Диктатор — человек основательный. Он примет меры.
Глава 8
Лея проснулась в темноте и долго лежала не шелохнувшись, глядя перед собой в темноту. Последними словами Хэна было: «Лежи спокойно, не двигайся», — и всеми силами она стремилась повиноваться. Она так сосредоточилась на том, чтобы не двигаться, что заболела голова и свело мышцы.
Наконец не выдержав, она крикнула:
«Хэн!» — и попыталась сесть, но, стукнувшись головой обо что-то твердое, снова упала на спину. Она ощутила под собой решетку и услышала знакомый приглушенный шум гиперблоков «Сокола». Прошло пять лет с тех пор, как она последний раз пряталась в тайнике «Сокола», но здесь стоял все тот же характерный запах.
«Я убью тебя, Хэн! — подумала Лея. — Нет, если разобраться, это для тебя будет счастьем — просто умереть».
Принцесса нащупала в темноте защелку и попыталась открыть люк. Нет, не получается. Она еще раз потрогала защелку и убедилась, что та сломана. Перемещаясь на четвереньках по тайнику, Лея нашла какую-то железяку и постучала в потолок.
— Хэн Соло, ты сейчас же меня выпустишь! — крикнула она и почувствовала, что предмет в руке вибрирует и издает шипящий звук.
Лея приложила железяку к уху. О, боже! Регенератор кислорода! По крайней мере, Хэн не собирался обречь ее на смерть от удушья. Лея потрясла прибор. Внутри него что-то отвалилось и загремело.
— Соло! Ты выпустишь меня! Так не обращаются с принцессой!
Она вновь и вновь стучала по потолку отсека. Никто не отвечал.
Становилось душно. Лея засомневалась, слышит ли ее Хэн. Может, шум двигателей заглушает ее стук? Тайник находился рядом с силовым сердечником — главным корабельным источником энергии, и каждые несколько секунд над головой Леи шипел трубопровод, подающий к сердечнику охладитель. Отсеки были небольшими, но занимали треть всего корабля — от входного трапа, над коридором к кокпиту и вокруг пассажирских коек. Лея закрыла глаза и задумалась. Обычно Хэн и Чуви спали в холле, над машинным отделением. Однако они могли спать и в кокпите, на добрых семь или восемь метров дальше. Если они дрыхнут в кокпите, то вряд ли ее услышат.
Становилось трудно дышать. Лея подобрала сломанный кислородный регенератор и принялась что есть силы колотить в потолок. Правда, кричать воздержалась, чтобы не расходовать много кислорода. Через несколько минут руки уже не слушались от усталости, и Лея решила отдохнуть. Хотелось плакать. Хэн знал, что она не доверяет этому металлическому недоразумению, собранному из всякого хлама, найденного на свалках и у старьевщиков. Конечно, «Сокол» был быстроходен и хорошо вооружен, но постоянно грозил развалиться. Хэн держал трех стационарных дройдов, следящих за всеми этими временными приспособлениями и усовершенствованиями, и Лея была уверена, что неприятности возникают не случайно. Хэн как-то говорил, что дройды ссорятся между собой, и каждый, видимо, стремился навредить чужим системам. Когда-нибудь один из них преуспеет в своем вредительстве, и весь корабль взорвется. Это лишь вопрос времени.
Лея снова заколотила в потолок.
Неожиданно люк со скрипом приоткрылся, и послышалось ворчание Чубакки.
— Думаешь, звук не мог идти отсюда? — спросил Трипио, скрываясь за крышкой люка. — Я ясно слышал, как здесь что-то стучало. Не пойму, почему ты не выскребешь этот старый бак от всякого космического хлама!
Люк приоткрылся пошире. Внутрь заглянули Чуви и Трипио. Чуви от удивления выпучил глаза, завыл,
