— Хорошо, — сказала Лея. — Я пойду на сделку…
— Принцесса Лея! — в ужасе вскричал Трипио.
— …Но надеюсь, тебе придется по вкусу корускантская тюремная похлебка.
Как только битский корабль вышел из гиперпространства около хоровода камней, окружавших систему Роша, Люк понял: что-то стряслось. Он не ощущал Леи нигде поблизости. Люк прошел в каюту и через местное космическое радио связался с послом Новой Республики у верпаев, безжалостно подняв старика с постели.
— Неужели такая срочность…— проворчал посол.
— Что случилось с принцессой Леей Органой? — резко спросил Люк. — Я предполагал встретить ее на Роше.
Посол нахмурился:
— Два дня назад ее похитил генерал Соло. По мере возможности я смотрю голопередачи, но я человек занятой! У меня нет времени на всякую ерунду. Если для вас важны подробности, свяжитесь с Корускантом…
Люк нахмурил брови. Хоть он и считался героем Войны, это не давало ему права часто пользоваться дорогостоящей голосвязью через гиперпространство. Кроме того, связь не приблизила бы его к Лее. Нужно лететь на Корускант и начинать оттуда.
— У вас есть какие-нибудь предположения, где их можно найти?
Посол зевнул и поскреб лысину.
— За кого вы меня принимаете? Я посол, а не шеф шпионской сети! Никто не знает, где они. Очевидцы утверждают, что видели Соло по меньшей мере в сотне миров. И неизменно это оказывается всего лишь слухами, или хватают кого-нибудь похожего на него. Уж извини, сынок, ничем не могу тебе помочь.
Посол выключил связь. Люк уселся озадаченный. Не часто с ним столь бесцеремонно обращались, тем более — высокопоставленные лица. Очевидно, оператор не сказал послу, кто его вызывает.
Люк закрыл глаза. Обычно, когда они находились в одной звездной системе, Люк чувствовал присутствие Леи. Сейчас ее поблизости не было. Он решил взять со склада свой истребитель и лететь на Корускант.
Хэн работал на камбузе «Сокола», старательно готовя свой четвертый за эти дни обед при свечах. Вокруг разносился запах пряного языка арика. Хэн был занят тем, что помешивал пудинг в скорлупках корры, когда посудина опрокинулась и пудинг вывалился на пол, замазав переборку, а заодно и штанину Хэна. Стоявший у иллюминатора Чубакка обернулся и рассмеялся.
— Смейся, смейся, косматая башка! — сказал Хэн. — Но позволь тебе кое-что сказать: к концу поездки Лея поймет, что любит меня. Если ты еще не заметил, прошло всего четыре дня, а она уже изменила свое отношение.
Чубакка прорычал что-то пренебрежительное…
— Ты прав, — удрученно проговорил Хэн. — Раньше Хат потеплеет, чем она. Наверное, в ваших краях брачные обряды куда как проще. Когда у вас кто-то любит женщину, то просто кусает ее за шею и волочит к себе на дерево. А у нас все не так. Мы готовим женщинам изысканные обеды, делаем комплименты, обращаемся как с госпожами.
Чуви насмешливо захохотал.
— Да, иногда приходится стрелять в них и одурманивать, и затаскивать в космические корабли, — признал Хэн. — Так что я, может быть, не намного культурнее вуки. Но я стараюсь. В самом деле стараюсь.
— Хэн, эй, Хэн! — позвала Лея с дивана. — Первое блюдо готово? Я проголодалась, а ты знаешь, какой несносной я становлюсь, когда голодна!
— Вот-вот будет готово, принцесса! — любезным тоном крикнул Хэн, открывая духовку.
Он попытался краем передника ухватить кастрюлю с пряным языком ариака, обжегся, но, вскрикнув и засунув палец в рот, все же успел достать из кастрюли шмат языка и вывалить на блюдо. Язык оказался почему-то более синим, чем должен был быть. Хэн засомневался, уж не передержал ли он язык в духовке или не был ли язык подпорчен. А может, он переборщил с порошком джу?
— Как там, готово? — снова поинтересовалась Лея.
— Несу! — крикнул Хэн.
Он постелил на голограммную доску красную скатерть. Канделябры уже горели. Лея выглядела импозантно — в ослепительно белом костюме, отделанном жемчугом. В ее темных глазах плясало пламя свечей. Со словами: «Кушать подано!» — Хэн поставил блюдо на стол.
Лея вопросительно посмотрела на него и кашлянула.
— Что? — спросил Хэн. — Что на этот раз?
— Разве язык арика надо есть целиком? Хэн посмотрел на лежащий рядом с блюдом Леи вибронож. Он видывал, как Лея тупым мачете прорубала себе путь в джунглях. Видел, как принцесса осколком стекла.перерезала веревки на руках. Он даже видел, как она разделывала какое-то болотное чудище заточенной палкой, не идущей в сравнение с острейшим виброножом…
— Конечно, сейчас нарежу, — покорно сказал Хэн. — С удовольствием.
Он взял нож и стал делить язык на порции, но, дойдя до половины, решил подстраховаться:
— Как кусочки, ничего? Может быть, ты любишь потолще или потоньше? Нарезанные вдоль или поперек?
— Кажется, хорошо, — сказала Лея, и Хэн, закончив резать, сел и взял салфетку. Лея опять
