— Да, но конкретно мы… — спохватился Донот. — Вы же, наверно, знаете и о нашей роли в этих событиях…
— И вы очень правильно сделали, заняв именно это здание. Ведь в общей толпе — туда удалось проникнуть тем, кто знали, что и где искать. И в одной из открытых вами комнат была найдена вся документация по секретным и особо опасным производствам — что и позволило безопасно вывести их из рабочего режима. А затем — туда же переместился главный штаб управления городом, составивший его новое руководство…
— Правда? — голос Джантара снова дрогнул. — Нет, но мы сами… Хотя вряд ли вы знаете — что мы там наговорили, на чью поддержку призвали рассчитывать… А потом, когда появились войска — сказали, что идём за помощью. И исчезли… На все эти трое суток…
— Мы уже знаем. Ваши горные жрецы сказали нам и это. Но — кто не ошибся бы в такой ситуации? И в любом случае — вы дали людям надежду, дали понять, что можно и нужно сопротивляться…
— Но как мы там запомнились? — решился Донот прямо спросить то, что беспокоило всех. — Что о нас думают?
— На этот вопрос постараюсь ответить я, — уже как-то 'помимо' компьютера раздался новый голос (со вполне 'обычными' интонациями, без акцента) — и на границе защитного поля снова появилось изображение, скрывшее металлическую стену с дверью: была комната с простыми белыми стенами, за столом с книгами в старинных чёрных и тёмно-коричневых перeплётaх — каймирец лет 60-ти… — Как, вы хорошо меня видите?
— Точно! Это он… — прошептал Лартаяу. — Да… И видим, и слышим, — подтвердил он громче.
— Тогда скажу вам сразу: вы были правы в своих догадках о природе времени. Прошлое — не есть нечто жёстко закреплённое и застывшее уже от самой точки настоящего. На определённом протяжении оно ещё остаётся нестабильным и многовариантным, хотя по мере удаления от современности — всё в меньшей степени… И разумные существа могут производить в нём некоторые изменения. Но реальная способность к этому зависит от личной силы, знания — и близости к узловой точке, в которой происходит переключение на ту или иную ветвь…
— И… именно этим вы занимаетесь? — переспросила Фиар. — Вы знаете основные векторы — и делаете выбор между ними?
— Скажу вам так: мы стоим на страже прошлого нашего мира, его истории, из которой проистекает будущее — и используем нашу силу, чтобы сделать наилучший возможный выбор. Да, мы можем проникать на определённое paсстояние в прошлое — и влиять на выбор одной из альтернативных ветвей… И так же — на определённом расстоянии мы видим и будущее. И через это — знаем возможные проблемы и трагедии этого мира, и ищем путей, как их избежать или преодолеть. Но сами пути складывающейся реальности очень сложны. Всякое событие множеством векторов связано с другими — и не всегда есть идеальное решение, которое удовлетворило бы всех. Во многих случаях — возможно лишь идти путём наименьших жертв. Увы, зная, что и жертвы здесь не абстрактны — это чьи-то конкретные судьбы, несбывшиеся ожидания, обманутые надежды, оценки поступков одних людей другими… И особенно сложно — если это люди, на которых замкнуто слишком много векторов, или — слишком большие энергии в общем ходе событий, или — они находятся непосредственно в узловых точках ветвления крупных стволов. И даже не всегда — по своей воле и соответственно своим силам. Иногда — просто так складывается…
— И мы как раз — такие люди? — переспросила Фиар. — Мы, все девять? Потому так складываются наши судьбы?
— Не буду скрывать: да, это так. На вас замкнуты очень важные события в будущем нашего мира, и вы обладаете всеми соответствующими качествами. Но вы — ещё и просто дети, и многое не всегда понятно вам самим. И вас естественно беспокоит, что о вас подумают. Особенно — в ситуации, где малая неясность может сместить мотивы поступков и породить большую несправедливость… Хотя, как всё сейчас складывается — мы реально такой ветви не ощущаем. А сами каймирцы — наверняка не подумают о вас плохо. Разве что — у некоторых людей останется память о проповеди чего-то непонятного… Не все отчётливо кого-то видели, не все что-то поняли — и мало кто узнал конкретно вас, да и те вряд ли уверены, что это были вы… А в общем — произошло нечто исключительное, чего никто не ждал. Одни люди вовсе не понимали, что назревает, другие верили в мифы, далёкие от реальной жизни, третьи, если и ждали — то пришествия кого-то идеального, согласно своей вере, и никто не был готов к тому, что случилось в действительности. А вы всё же помогли организовать людей, попытались им что-то объяснить, потом — сказали, что идёте за помощью…
— Но что будет дальше? — спросила Фиар. — После таких потрясений в обществе?
— И… люди хоть узнают — какие могли быть альтернативные варианты? — добавил Итагаро. — Или это останется скрыто от них?
— Нет, наверно, всё скрывать нельзя… — задумавшись, стал отвечать горный жрец. — Чтобы наше человечество не забыло — к чему могло прийти, и чем рисковало… Ведь на основе грубо и формально понятых религиозных догматов — этот минус-разум планировал полное уничтожение плотноматериальной цивилизации, с последующей полной неопределённостью перспектив в астрале, поскольку одна сторона мира реально не может обойтись без другой. Что, разумеется, не пришло бы на ум действительно мудрому и совершенному существу — но речь о минус-разуме, который тем и страшен, что при своей исключительной мощи воспринимал всякую идею на самом примитивном уровне. И обществу надо осознать, как ужасно — когда большая сила, не обладая достаточной мудростью, берётся по своей воле вершить суд, устанавливать справедливость, карать тех, кого считает грешниками… Тем более: минус-разум, похоже, в самом деле полагал, будто сотворил не только Фархелем, но и Эян, и вообще Вселенную — и потому является абсолютным хозяином Мироздания, и каждой души в нём…
— И надо, чтобы общество наконец поняло: реальный мир и реальная жизнь — не обязаны соответствовать примитивным представлениям! — твёрдо, хотя и взволнованно, добавил Итагаро. — Да, современная цивилизация сложна… И её следует сделать возможно удобнее для людей, уберечь их от технических и юридических ошибок… Но она не может быть подогнана к чьей-то низости, глупости, порокам, не должна удовлетворять остатки примитивных инстинктов…
— Правильно, Итагаро! — поддержала его Фиар. — До каких пор этих 'бедных' и 'неграмотных' будут натравливать на то, чего даже не понимают, а нам — внушать, что мы не вправе защищаться? Цивилизация живёт своей жизнью — и что она должна тем, кто бесплодно мечется между нею и дикой природой, не умея устроить себе жизнь ни там, ни тут? Хотя — вопрос сложный. Ведь и те — люди… И им надо найти какое-то место — безопасное для остальных…
— И чтобы без этого подхода: ошибся, что-то перепутал — значит, вор! — добавил Минакри. — Законы — не должны пожирать людей…
— И тут вы правы, — уже без колебаний согласился горный жрец. — Но и давать что-то — можно лишь тому, кто способен взять…
— Но тогда скажите: какие конкретно ветви вы видите в будущем нашего мира? — спросила Фиар. — Есть надежды… на то же, что и раньше?
— Мы имеем в виду — орбитальные обсерватории, базы на Тарменехе, Майрене, подводные научные станции… — уточнил Лартаяу. — Это… теперь возможно?
— Или — опять будет не до того? — с тревогой добавил Минакри. — Всё же — такой шок, такие разрушения…
— Но, как мы видим — ваши личные векторы не нарушены… — со вздохом облегчения ответил горный жрец. — А значит — и весь главный ствол. Где вам — и работать над всем, что вы назвали…
— И … снова нам надо — не подвести… — голос Итагаро дрогнул. — Да, а Иорара? — спохватился он. — Что с ней?
— Иорары всё это никак не коснулось. Её человечество не интересовало минус-разум. Если он вообще знал о ней…
— Нo что будет с ней дальше? — спросил Лартаяу. — Как… что-то изучать, как поддерживать контакт?
— Трудно сказать, — снова с сомнением ответил горный жрец. — Чисто практический разум, полная неготовность воспринимать что-то от нас… Не то, чего мы ожидали веками. Хотя, наверно — о контактах вам больше и лучше расскажут наши гости из другого мира, которые помогли нам в борьбе с минус-