противоположном — действительно находится в столь чудовищно, непередаваемо ужасной зависимости от кого-то, кому может в любой момент надоесть некая компьютерная игра? Или, например — ему захочется проверить, как существа, всё мироощущение которых приспособлено к одним условиям, адаптируются совершенно к другим? То есть сами люди — не более, чем игрушки этого кого-то, сидящего за пультом? Нет, а… сам он, сидящий за пультом — кто он там, на своём уровне, среди вседержителей? Ребёнок, который эти игрушки ломает?..
'Нет, но для себя-то я — всё равно настоящий… — мысль Джантара заработала уже как-то автономно, помимо его воли. — И все мои знания, представления, идеи, переживания, надежды — для меня такие же настоящие… А для кого-то, настолько сверхразумного, я со всем этим — не более, чем бактерия в пробирке, неотличимая от множества других подобных ей? И сам он действительно настолько же превосходит мой уровень, насколько я превосхожу уровень бактерии? И что тогда отдельная бактерия — если ему ничего не стоит выплеснуть куда-то всю пробирку? Но какие же чувства должен испытывать человек к такому вершителю судеб? Если тот сам по себе — ни добрый, ни злой, а просто никакой, не понимающий нас? А главное — всему этому нет никаких доказательств! Хотя нет и опровержения… И всё это — чисто умoзpительнoе, исходящее из предполагаемого нравственного человекоподобия некоего Сверхразума, оперирующего миллиардами лет во времени и световых лет в пространстве…
Вот именно — миллиардами… И речь — не о настольном компьютере. Это — лишь весьма далёкая аналогия… Ведь тут 'переключение клавиш' — означало бы смену эпох в планетарной истории, мировые катаклизмы, массовые вымирания биологических видов — что и происходит-то не за одну ночь, а длится многими тысячелетиями! И конечно, на сотворение такого сложного Мироздания должны были уйти миллиарды лет! Но это — по его, Мироздания, собственному времени. А где-то там, вовне, для сущностей иных уровней Разума — на это могли уйти какие-то дни или месяцы! И вот теперь — для кого-то из них ничего не стоит выключить компьютер за долю своей секунды…
Хотя… неужели для того эти сущности иного уровня могли создать столь сверхсложную программу — чтобы так запросто стереть её?..
Нет, а та же бактерия… Разве и она сама — не сверхсложная система здесь, на уровне людей и человеческих знаний? Но нет, тут — принципиальная разница. Ведь человек не в состоянии искусственно соорудить даже бактерию — и она развивается сама, по присущей ей генетической программе. И точно так же развивалась в ходе эволюции сама эта программа, с течением времени порождая всё более сложно устроенные организмы… Так как основной принцип известного людям Мироздания — саморазвитие материи, её трансформация от простого к сложному, образование из простых одинаковых элементов всё более разнообразных структур. А возможна ли такая самоусложняющаяся компьютерная программа — чтобы она, например, будучи создана первоначальна лишь для поиска простых чисел, затем сама собой стала решать квадратные уравнения, впоследствии — кубические, и так далее? Да ещё — чтобы при этом в ней возникли какие-то конкурирующие варианты, и каждый — со своей целью и свободной волей… Свободной, волей!..'
— А если программа обладает свободной волей, — уже вслух прозвучал ответ Талира на мысль Джантара, будто пронзив глухой окружающий мрак, — то она может сказать программисту: подумай, что и ты сам, возможно — программа в чьём-то компьютере! А то ему ведь тоже неизвестно — что там дальше, за пределами его мира! И он тоже не хочет, чтобы его мир был разрушен, а ему самому навязали что-то противное его природе! И уж в этом — все формы и уровни Разума наверняка должны быть едины!
— Но тогда вопрос — как вообще программа сумеет сказать это программисту, или такая разумная бактерия — лаборанту? — по-прежнему глухо откликнулся Итагаро — и Джантар понял, что и он слышал его мысль (если только сам Джантар не произнёс это вслух). — Как сумеет сказать? — внезапно громко переспросил Итагаро сам себя, будто удивившись чему-то. — Или — откуда вообще программа знает, что там, вне компьютера, в который она заложена? Или, в другой аналогии — откуда бактерия знает о замысле лаборанта? То есть, получается — программист каким-то образом сообщил программе, или лаборант — бактерии… что-то такое, что та на своём уровне смогла понять? И таким образом — речь всё же о диалоге сопоставимых уровней Разума? А то, в самом деле, как ты скажешь что-то бактерии — чтобы она смогла это понять, и что-то изменить в своей жизни? Причём — не насильственно изменив её какой-то мутацией, а чтобы она сама, каким-то своим 'бактериальным умом', дошла до этого? То есть — чтобы и ты, и бактерия одинаково поняли какую-то проблему, важную для обоих? Или же — человек и Сверхразум… В чём, собственно, состоят все эти откровения и пророчества, которые мы читали — если не в этом?
— Точно… — Джантара как-то качнуло внезапным перепадом напряжения даже прежде, чем он понял, что хочет сказать. — А мы и есть — люди, разумные существа, а не бактерии…
— В самом деле — что это мы? — встряхнул головой Герм, будто сбрасывая наваждение. — На основе чего пустились в такие рассуждения? Каких-то текстов сомнительной каноничности?
— Правда… — даже удивился Минакри. — Тем более — что такое вообще канонические тексты? Те, чьи авторы объявляют себя знатоками Непознаваемого? Но подумайте — не абсурдно ли это звучит?
— И то верно… — так же удивлённо ответил Итагаро. — Везде берутся толковать самые начала и концы Бытия — и тут же утверждают, что это Непознаваемое, человеку этого знать не дано. Но если так — откуда сами знают об этом? И всё — на надрыве, на страхе, а доказать своё нравственное превосходство или фактическую достоверность чего бы то ни было — никогда не могут… Как будто хотят произвольно утвердить что-то в умах людей, и только…
— Да, но политики… — начал Лартаяу. — Это древние правители могли верить, что кто-то человекоподобный способен разрушить Вселенную — а нынешние?.. Что их-то заставило броситься возрождать старые верования? А мы об этом как-то не думали. А теперь тут — эти трупы. И там говорят, что такие же трупы — повсюду…
— Повсюду… — повторил Итагаро. — Подождите, а откуда мы знаем? Мы же пока видели только наш интернат, и слышали трансляцию из одного города! А этих массовых психозов уже сколько было… И вот, наверно — просто очередной. Если бы не трупы — но и этому должно быть здравое объяснение. А мы вместо этого… Да, что тут с нами сделали, что мы изучали…
Но нет — с этими его словами ничего не схлынуло, не разрядилось не разрешилось — точно как тогда, после первого просмотра записи дома у Фиар, или разговора в почтовом вагоне. Просто внезапное сомнение породило слабую надежду — но она тут же словно растворилась в общем шоке и окаменелом молчании.
'Хотя — изучали же… — подумал Джантар. — И, казалось бы, сразу должны что-то понять. Ну, или пусть не сразу — а что-то вспомнив…'
— Пойдём вниз, — вырвалось у него уже вслух. — И давайте думать… вспоминать… Мы же, как бы там ни было, специально изучали именно эти вопросы…
— Нет, а правда — что и откуда они могут знать? — тихо, почти шёпотом (должно быть, боясь заглушить репродуктор, хотя тот и так молчал), заговорил Герм, когда они уже почти в ночной темноте медленно спускались по лестнице. — Хотя и не просто же на потеху рядовым гражданам политики бьют поклоны перед идолами… Но и дату конца мира уже предсказывали сколько раз…
— Например, из чисто математических соображений — на конец 7776 года, — вспомнил Талир. — Ведь это число — 6 в 5-й степени. А другие — на 7 шасвара 7777 года, 7 часов 77 минут 7 секунд. Правда, сам я этих дат уже не застал…
— А я не помню, чтобы к этим датам чего-то такого ждали, — ответил Джантар. — И вообще, предсказывали всегда далеко вперёд — чтобы, как срок настанет, некого было найти и спросить за обман…
— Хотя было, что и нашли, — напомнил Минакри. — Помните, мы читали, как кто-то точно так же вывел момент — 9 сахвея 7654 года, 3 часа 21 минуту? И его же потом судили как отступника от 'правильной веры'? Но правда, и современных средств связи тогда ещё не было — а в те даты прошлого века по радио не передавали такого… Ну как, молчит сейчас репродуктор?
— Молчит… — прислушавшись, ответил Итагаро. — И там же, в студии, у микрофона — тоже люди… И если это действительно — этническое оружие… Донот сразу сказал — а потом нас куда понесло? Просто
