— Так и хотим разобраться! — ответил Итагаро. — Потому что и есть — всё это нам подсунули как каким-то неполноценным! Пусть обладающим особой силой — но низшим умственно или нравственно! Которых потому надо контролировать через некую идею — чтобы она глубоко потрясла, овладела ими… Вы поняли?
— То есть — им даже не важно было, во что мы поверим? — поражённо переспросил Ратона. — Нужен был просто рычаг контроля за нашей силой?
— Если верили, что сила у нас есть… — добавил Донот. — А не просто считали нас сумасшедшими с претензией на исключительность — и подсунули то, что сами считали бредом…
— Нет — а послание Адахало о тайнах цивилизации? — напомнила Фиар. — И что-то же происходило и происходит реально!.. 'Простой человек', 'регионы по вероисповеданию', наконец, эта Элбиния…
— Так и произошло то, чего они не ждали! — ответил Итагаро. — Они думали: подсовывают нам бред — а для самих всё просто и ясно! Я же говорю — лишь тогда они так самоуверенны…
— А насчёт тайн цивилизации — думаешь, врали? — переспросил Донот. — Уже с самого начала? То есть — либо сам Адахало, либо кто-то от его имени?
— Вот тут — не знаю… Но похоже, сами всерьёз это не принимали…
— Значит, опять — всё не так, как мы думали… — потрясённо констатировала Фиар. — Но что-то происходит… И кто-то даёт нам знаки… Как теперь понимать всё это?
— Да, теперь вопрос — что происходит реально, — согласился Итaгapo. — И кто с какой стороны участвует. Ведь тут — уже не мифы…
— И получается — остаются только наши горные жрецы? — спросила Фиар. — Только им мы можем верить?
— К ним же как будто и идём… — начал Итагаро — и нерешительно умолк. — Но эти знаки… — он, показалось Джантару, даже невольно хотел переглянуться с остальными, забыв про окружавшую их темноту. — Как же так…
И с этими словами тьма ещё больше сгустилась — но словно не эта, обычая ночная тьма, а страшный, тупой и глухой мрак на самом дне чего-то, в котором, казалось, тонуло всё, включая и это — самое сокровенное, caмую последнюю надежду… То, во что веками, тысячелетиями, так естественно и привычно верили миллионы людей их расы, их культуры… И неужели — тоже могло оказаться не тем, за что принимали? Нет, немыслимо было и представить…
А с другой стороны — мало ли иллюзий рухнуло в эти дни, на этой дороге? Но то всё и было — чужое, насильственное. То, во что заставляли себя верить лишь потому, что было преподнесено как высшая мудрость, великие откровения, тайны… А в это — верили сами! Не в возможность снискать милость примитивными самоунижениями, не в жалкое благоговение изнасилованных душ — в средоточие подлинной мудрости, благородства, оплот противостояния злу! Но вот перед ними — была цепь этих знаков, а позади — невольно обманутые люди в Тисаюме…
И мгновения текли — и никто не находил в себе сил хоть словом нарушить эту ставшую особенно глухой тишину ночного горного леса. И не решался спросить остальных: неужели правда? Поколеблено — то, что казалось незыблемым во всех предшествующих потрясениях?..
— Я понял… — вдруг особенно напряжённо прошептал Лартаяу.
— Но — что? — неожиданно громко вырвалось у Джантара. — О чём это ты?
— Я… увидел… — ответил Лартаяу. — Вернее — услышал… 'Мы знаем о вас. Вы очень нужны. Держитесь. Не теряйте надежды…' Во всяком случае — что-то вроде этого…
— Но… кто сказал? Откуда это? — вырвалось у Фиар — и Джантару передалось возбуждение, мгновенно охватившее всех. — Неужели…
— Да… Я так и понял… — подтвердил Лартаяу. — Это они. Горные жрецы… Это их слова. Я всё-таки видел одного — и повторил, как слышал…
— Но как видел? — срывающимся шёпотом спросил Герм.
— Как-то… быстро… Только на мгновения…
— Но как хоть он выглядел? — переспросил Донот. — И в какой обстановке? Что-то… вокруг него? И… он сам себя так назвал?
— Как будто да, — не сразу подтвердил Лартаяу. — И я так понял — они вообще знают о нас… А обстановка… Не рассмотрел. Просто какое-то помещение — и всё…
— Но там хоть был день — или ночь? — сообразил Джантар. — В смысле, что где это — недалеко, там, куда мы идём — или…
— А вот это я не понял, — снова помедлив, ответил Лартаяу. — Хотя подождите… Там было искусственное освещение… И за окном — полная темнота. Так что возможно, и есть — там, где нас ждут…
— Искусственное освещение… — с внезапным полуоблегчением повторил Джантар. — Значит… всё- таки не костёр, не факел на стене — а что-то современное…
— Но — какой он сам? — спросила Фиар. — Как он выглядел?
— Ну, как… — Лартаяу вдруг запнулся. — Понимаете, саму его внешность я рассмотрел не очень. Каймирец, лет примерно 60-ти… И я… скорее просто почувствовал, что это он и есть. Не знаю, как — но почувствовал…
— И значит — всё-таки правда, — ещё ошеломлённо, будто не до конца веря в услышанное, произнёс Итагаро.
— Но опять — мгновение, — добавила Фиар. — За которое ни о чём толком не спросишь…
— Так — идёт битва… — ответил Лартаяу. — И о нас знают… Во всяком случае — сейчас я верю…
И настала тишина — уже не та, что прежде. В ней была не только тяжесть, тревога, неизвестность — а и надежда. Хотя — и потрясение новой неожиданностью, и что-то неопредёленное, порождавшее смутные, не поддававшиеся сознательной формулировке, вопросы…
— И всё-таки, — продолжил Лартаяу. — Там идет битва, решается судьба мира. А мы — здесь… Если вообще всё верно понимаем…
— Но мы не хотели бежать, оставив кого-то в опасности, — ответила Фиар, хотя и неуверенно. — Просто так сложилось…
— Да, но это: 'вы очень нужны'… — повторил Лартаяу. — И — для чего? Как понять? Будто… нас специально оставили в тылу, пока другие рискуют! — сообразил он. — Но как же…
— Не всем же непосредственно участвовать в битве, — не смутился Донот. — И это не обязательно признак нашей слабости. Вдруг мы почему-то особенно нужны для будущего?
— А это — уж совсем не знаю, — с сомнением ответил Лартаяу. — И вообще, тут столько нелёгких в моральном плане вопросов. Кто должен больше рисковать собой — а кого лучше сохранить… А с другой стороны — если кто-то действительно очень нужен потом… Там, в мире после битвы, исход которой ещё не решён… Но и разве можем мы уверенно утверждать, что именно мы…
— А если — правда? — переспросила Фиар. — Хотя — и утверждать такое насчёт себя… Но и что это не так — утверждать не можем…
— В том-то и дело, — согласился Донот. — Трудно утверждать, что именно ты — совсем какой-то исключительный. Но и снять с себя такую ответственность — немыслимо. Ведь это как раз была бы слабость. В битве за судьбы мира…
— И мы опять кому-то доверились… — добавила Фиар. — В такой битве… Когда нельзя терять здравый смысл — но и трудно понять, что происходит на самом деле…
— О чём я и думаю, — подтвердил Лартаяу. — Мы — как бы в тылу битвы… Сражаются другие, а мы — в тылу. После того, как уже допустили страшную ошибку, подвели доверившихся нам людей… И возможно — нас вывели в тыл именно потому, что мы промахнулись. Но и впадать в самообвинение нельзя. Пригодиться может каждый, кто остался. И сейчас, и потом… А пока — идём по каким-то тылам…
— Хотя разве знаем, где сейчас эти тылы, — ответила Фиар. — Когда — и тут уже были касания низшего астрала…
