хотя Нику не хотелось в этом признаваться. Тем более перед учительницей. Перед этой учительницей.
— У нас нет никаких детских книжек, — признался он.
У них были книги, но они хранились в Англии, пока он не решил окончательно, где им поселиться. Контейнеры шли бы сюда несколько месяцев. Так или иначе…
— Мы купим книги завтра, — сказал он Бейли.
— У меня есть книги, — сказала Мисти словно между прочим, по-видимому не заметив его смущения.
— Мы жили в больнице. И нам давали книги.
— Не надо объяснений, — сказала она, освободив его от тягостных слов. — У меня в машине полно детских книг. Если вы хотите, чтобы я почитала Бейли…
Они оба хотели.
«Забудь о собственных клятвах», — подумал Ник. Взглянув на лицо Бейли, он почувствовал, как тяжесть упала с его плеч. За последний год постоянная тревога о сыне терзала его сердце. Он недостаточно заботился о нем, и это привело к трагическим последствиям… Разве может теперь Бейли снова положиться на него?
За последний год Николас пытался снова склеить их жизни вместе, и ему в этом помогали профессионалы. Но теперь они с сыном находились далеко от госпиталя и той психологической поддержки, которую им там предоставляли. Это был первый день их совместной самостоятельной жизни.
— Конечно, мы очень хотим, чтобы вы почитали Бейли, — подтвердил Ник.
— Договорились. — Мисти буквально просияла. — Я так рада, что вы первым делом пришли в школу! Теперь все выходные я буду жить с мыслью о том, что у меня есть новый друг. А теперь, Бейли, переодевайся в пижаму, чисти зубы, а я пойду за книгой. У меня в машине есть моя любимая книга. О медвежатах, которые жили в доме, похожем на этот, и каждую ночь у них были приключения.
— О да, пожалуйста! — воскликнул Бейли.
Ник сидел на крыльце, смотрел на закат и слушал, как Мисти читает его сыну сказку про медвежат. В какой-то момент он почувствовал, что улыбается. В отличие от медвежат их приключения закончились. Дом, который они сняли, оказался ужасным, но они отремонтируют и обставят его. Это место было безопасным. Здесь они могли жить.
Ник выбрал Бэнкси-Бэй, потому что до Сиднея отсюда было всего два часа езды. Рядом находились порт, крупный судостроительный завод, и в то же время здесь их никто не будет тревожить. Конечно, ему следовало приехать заранее и посмотреть дом, прежде чем подписывать договор об аренде, но оставить Бейли в Сиднее на четыре часа, чтобы съездить сюда и обратно, или объяснить ему, в чем дело… Ведь ему нужно было приехать сюда в рабочие часы, а эти часы он проводил со своим сыном.
И все-таки дом был не таким уж плохим.
Да, отсюда не видно моря, но слышен шум волн. И это уже хорошо. Не видеть и не слышать океан было бы совсем невыносимо. Через неделю он устроит себе кабинет. С понедельника Бейли начнет ходить в школу. А он снова вернется к своей работе.
Сказка о медвежатах подходила к концу. Заглянув в окно, Ник увидел, что у Бейли слипаются глаза. Сын будет хорошо спать на новом месте благодаря этой женщине.
«Она не в моем вкусе, — подумал Ник. — Серая сельская мышка».
Нет! Это все-таки несправедливо. Мисти была интеллигентной и доброй. Но джинсы у нее весьма потертые, а вместо косы сейчас конский хвост. Она переоделась, потому что держала на руках эту собаку. Пятен крови на кофточке не было, но, должно быть, она переоделась еще в школе, потому что кофточка уже была испачкана в краске.
Теперь она наклонилась, чтобы поцеловать его сына на ночь, пожелать ему спокойной ночи…
— Простите, — услышал Ник. — Мне надо было оставить вам книгу и уйти. Я не хотела вмешиваться в вашу жизнь.
Учительница была чуткой женщиной. Она улавливала сигналы сразу же, как только Ник посылал их.
— Вы не вмешались в нашу жизнь. — На этот раз Ник совершил другую ошибку: вложил в свой голос гораздо больше тепла, чем это было допустимо.
Он взял ее за руку, и это тоже было ошибкой.
«Как давно я не прикасался к женщине?»
— Вы хотите рассказать мне о Бейли? — спросила она, и Ник отпустил ее руку.
— История его болезни изложена в медицинской карте, которую я оставил в школе.
— Конечно. Я ушла из школы в спешке, потому что мне надо было ехать к ветеринару, поэтому еще не ознакомилась с вашими документами. Я сделаю это в понедельник.
Она ознакомится с документами в понедельник… Конечно, ознакомится, подумал Ник.
Он честно написал обо всем, что с ними случилось. У него не было другого выхода. Если он скроет от классного руководителя то, что случилось с Бейли, то могут возникнуть проблемы. Множество проблем.
— Я могу рассказать вам сейчас. — Ник почувствовал странное возбуждение.
— В этом нет никакой необходимости…
— Нет, есть!
Почему ему вдруг показалось, будто он идет по битому стеклу? Ведь это была учительница Бейли! «Вот и обращайся с ней как с учительницей! — резко приказал он себе. — Разговаривай с ней холодно и профессионально».
— Мне нелегко с этим жить, — признался он. — Сегодня был тяжелый день. Сказать по правде, последний год был тоже очень тяжелым. Если честно, год был просто ужасным. — Ник замолчал, желая на этом остановиться, но не смог. — Я не хотел вас больше задерживать, но если у вас есть время… Вы — учительница Бейли. И вы должны знать, что с ним произошло.
— Да, должна, — ровным голосом ответила она. — Мы оба хотим добра для Бейли.
Ник взглянул на нее. Она была бесхитростная и простая женщина, учительница его сына. Она стояла на веранде дома, который он хотел привести в порядок для сына. И ее присутствие действовало на него необыкновенно успокаивающе.
«Мои родители одобрили бы ее», — подумал он, и эта мысль пробудила в нем такие сильные чувства, что ему стало нехорошо. Если бы он выбрал такую женщину, а не Изабеллу… Женщину, на которую можно было бы положиться.
— Расскажите мне, — попросила она, и Ник стал рассказывать.
— Мать Бейли была застрелена недалеко от побережья Африки, — сказал он, и Мисти испытала такой шок, что чуть не выронила из рук свой лимонад, который принес ей Николас.
В Бэнкси-Бэй никогда ни в кого не стреляли. И… недалеко от побережья Африки?
— Она погибла мгновенно. — Ник больше не смотрел на нее. Он смотрел на белую стену рыболовного магазина, но Мисти понимала, что он видит нечто большее, чем просто стену. И нечто ужасное. — В Бейли тоже выстрелили, — сказал он, — и потребовался целый год, чтобы вытащить его с того света.
Что она могла сказать после этих слов? В голове ее закружилось множество вопросов, но она не знала, с чего начать.
— Это мрачная история, — сказал он. — В последний год мне часто приходилось рассказывать об этих событиях, но каждый раз это было очень тяжело.
— Вы не обязаны были рассказывать это мне.
— Вы учительница Бейли. И должны знать.
— Да, вы правы, — неуверенно произнесла она. — О, Николас…
— Ник, — строго поправил он, будто это было очень важно.
— Ник, — повторила она и выжидающе замолчала.
— Я работал по контракту в Южной Африке. Бейли и Изабелла оставались у ее родителей. Но как-то они решили поехать ко мне… Их ограбили, в Изабеллу и Бейли стреляли… — Лицо его застыло. На нем отразилась такая тоска…
— О, Ник…
