Лу-Энн улыбнулась.
— Картеру явно не хватает твоего умения улаживать самые сложные дела. Вот он и обращается к тебе, зная наверняка, что ты справишься.
Она сказала это с такой гордостью, что Зак улыбнулся. Но на сей раз Лу-Энн была далека от истины.
— В том-то и дело, — сказал он горестно, — что у меня ничего не вышло. Старику стало плохо за ужином, и его отвезли в больницу с инфарктом.
— О, Зак! Какой ужас!
— Да, вот именно. У этого старика ферма в таком запущенном состоянии… Понимаешь, я не стал нажимать на него. У меня было не то настроение. Я думал о тебе, расслабился, расчувствовался, и мне не хотелось…
Как он лихо врал! Он ведь совсем не думал о ней, наоборот, глаз не сводил с другой женщины.
— Я понимаю, Зак. Тебе не хотелось расстраивать старичка, — закончила фразу Лу-Энн. — Что поделаешь, дорогой! Ты выбрал для визита неподходящее время. Но когда этот фермер поправится, ты сможешь еще раз поговорить с ним, правда?
Зак уверенно кивнул, но на самом деле знал, что ноги его не будет больше на ферме Аквиларов.
— Я завершаю свою работу в корпорации через две недели, — сказал он. — А чуть позже стану совладельцем фирмы Харрисонов, не так ли, Лу-Энн Харрисон?
Она рассмеялась и взъерошила ему волосы. Зак схватил ее за запястья и повалил на диван.
— Я больше не могу ждать, — прошептал он.
Но Лу-Энн решительным движением отстранила Зака от себя. Когда они сели, она все же положила голову ему на плечо.
— Так ты собираешься туда возвращаться?
— Плевать я на все это хотел, — грубо ответил Зак.
Лу-Энн и невдомек, почему его раздражает сама мысль о новой поездке к Аквиларам.
— Чувствую, ты ужасно устал, милый. Я тебя прекрасно знаю, через несколько дней ты опять отправишься в Десперадо, чтобы довести начатое дело до конца.
Зак очень сомневался в том, что именно это желание возникнет у него через несколько дней. Если он и захочет вернуться на эту ферму, то совсем по другой причине. Но этого он не допустит. Пора поменять тему разговора.
— Как продвигается подготовка к нашей свадьбе? — поинтересовался он. — Я должен что-нибудь сделать?
Лу-Энн небрежно потрепала его волосы на затылке. Ласковое прикосновение ее пальцев было приятным, но неожиданно Заку захотелось отстраниться.
— К концу недели будет готов твой смокинг, — сообщила Лу-Энн. — Ой, Зак, начинают приходить ответы на приглашения и подарки. Сегодня мы получили изумительный хрустальный графин, очень дорогой, от «Тиффани». А вчера были доставлены четыре набора столового серебра.
Лу-Энн перечисляла все это с таким вдохновением, что Зак даже развеселился. Его всегда поражало, в какой чисто детский восторг она приходила от подарков. Он взглянул на нее — глаза ее азартно сверкали, щеки покрылись нежным румянцем. В эту минуту Лу-Энн была особенно хороша. Она ласкала ладонями его шею, ее пальчики проникли под ворот рубашки… Волна вожделения захлестнула Зака, предчувствие желанного наслаждения овладело им настолько, что он готов быть взять Лу-Энн тут, прямо на диване.
Лу-Энн захихикала, догадавшись по его взгляду, что у него на уме.
— Вот уж не думала, что обычный треп о свадебных подарках распалит тебя, милый! — сказала она весело.
— Да чихать я хотел на эти подарки, и ты, кстати, сейчас тоже!
Зак сжал ее лицо в ладонях и стал осыпать поцелуями ее губы, щеки, шею. Лу-Энн застонала от удовольствия. Как приятно доставлять наслаждение женщине, но еще приятней получать его. Зак мечтал скорее заняться любовью с любимой женщиной, чтобы забыть все, что тревожило его до этого момента. Через полчаса, после бурных ласк, стонов и оргазма, он и не вспомнит об Анни Аквилар.
Зак потянул Лу-Энн в спальню, только сейчас заметив, что у нее в ушах те самые изумрудные серьги, которые он подарил ей перед отъездом.
— Детка, пойдем скорее. Мечтаю увидеть тебя только в этих серьгах, — игриво сказал он.
В спальне он сразу повалил Лу-Энн на кровать. Она потянула его к себе и стала аккуратно расстегивать его рубашку, он же, сгорая от нетерпения, срывал с нее одежду с каким-то остервенением. Где-то в глубине его души вдруг снова возникло некое сопротивление тому, что он делал, но он старался не обращать внимания на это. Разжигая собственное воображение, он уже предвкушал, как будет сжимать податливое тело в своих объятиях, как будет обладать ею и хотеть этого снова и снова…
Вдруг в голове пронеслась мысль: так могло быть и тогда, с Анни, но он отказался от этого…
Теперь Зак уже не мог отключиться от воспоминаний. Он отчаянно старался забыть те ощущения, нарочно повторял вслух имя Лу-Энн, не отрываясь смотрел на нее, ласкал и целовал грудь, раздвинул ее бедра, чтобы скорее слиться с ней в одно целое. Лу-Энн вся горела от нетерпения. Она набросилась на него как тигрица, кусала его губы, грудь, впивалась ногтями в плечи…
Но ее дикие ласки, раньше так распалявшие его, сейчас, наоборот, только вызывали в нем внутреннее противодействие. Снова и снова перед глазами возникал образ Анни, ее взгляд, их поцелуй у пруда… Она тоже желала его тогда, но все было по-другому: прикосновение к ее телу, желанному, трепетному, нежному, вкус ее губ, без всякой помады, запах волос — запах свежести, листвы… Он только теперь понял, что стремился к ней не только телом, но душой, ощущая, что способен разделить ее чувство. Лу-Энн — это пламя чувственности, и раньше ему этого было достаточно. Но теперь…
Зак перевернулся на спину и уставился в потолок. Лу-Энн положила голову ему на плечо, потрепала по волосам и стала утешать его, что она, мол, понимает, как он переутомился, что все пройдет, она подождет и они попробуют опять. Он слушал ее и не слышал. Прохладный воздух кондиционера немного остудил его, и от этого стало немного легче. Но слишком уж близко находилась женщина, которую он не мог сегодня любить, и слишком далеко та… Нет, больше невозможно думать об этом! Волна раздражения поднялась в нем. Он не привык так много переживать. Когда же он избавится от этого наваждения и снова станет самим собой?
Несколько часов спустя Зак, оставшись наконец один в своей спальне, томился от неожиданной бессонницы. Лу-Энн давно ушла домой и, возможно, уже безмятежно спала в своей уютной кровати, и снились ей предсвадебные сны. Но Зак никак не мог заснуть. Последние два года он вообще плохо спал. Считал, что это вызвано перегрузкой на работе и множеством возникающих проблем. Заку не нравилось, что он чуть ли не каждый день пребывает в стрессовом состоянии, поэтому он очень надеялся, что переход на новую работу подействует на него благотворно и он сможет поправить здоровье. Кстати, в этом году он стал ощущать неприятные боли в груди. Не очень сильные, но упорные. Он не придавал этому особого значения, но сейчас, вспомнив о сердечной недостаточности мистера Кэйда, заволновался. Только ему не хватало инфаркта!
Мысли Зака вернулись к Анни. Интересно, как она там, справляется? Он вдруг подумал: а что, если позвонить ей и спросить, как она поживает? Но Зак тут же понял, что не стоит сейчас лезть с расспросами. Да и Анни Аквилар не очень-то захочет говорить с ним после всего случившегося. Зак Райес несомненно олицетворяет для нее все беды, которые внезапно обрушились на семью.
Ему вдруг представилось, как он помогает Анни выпутаться из финансовых затруднений. Сложился чуть ли не сценарий из фильма о благородных рыцарях. Воображение нарисовало замечательные картины его благодеяний и в довершение всего образ Анни, целующей его в благодарность за спасение от краха. Да много ли для этого понадобилось бы денег? Та сумма, которую он потратил на серьги Лу-Энн, для Аквиларов явилась бы целым состоянием! Зак сам подивился этому сравнению. Ему, выходит, труда бы не составило помочь Анни. И не потому что он может это сделать, а потому что очень хочет.
Но Анни никогда не примет подобной помощи от него. Она не будет благодарна ему даже за малую толику того, что он может для нее сделать. Любая его попытка помочь уязвит ее самолюбие и гордость. Поэтому ему следует просто оставить ее в покое, что уже покажется ей благородным поступком. Зак
