разведчик, возможно, старлей. – Гуров помолчал. – Вроде бы имел тягу к преступной группировке, но отошел. А у нас имеются два трупа. Люди убиты явно бывшими разведчиками. Удар ножом профессиональный. – О подозрениях в адрес генерала Зотова Гуров не сказал ни слова.
– Верно, Лев Иванович, но главное – это такси и таксисты, они много чего знают, хорошо, что на контакт с нами пошли, – высказался Крячко.
– Не любят они нашего брата, – заметил Котов.
– А кто нас любит? – усмехнулся Станислав. – И то только в день получки.
– Не будь циником, – оборвал друга Гуров.
– А почему мы вообще занимаемся данным вопросом? – спросил Станислав. – Существует служба безопасности, генерал Кулагин. Пусть они по сантиметру вымеряют весь путь семьи от трапа самолета и до посадки в машину, умчавшую их в лесные дали. Кто встречал? Кто видел встречавших? Какая машина? По- моему, я рассказываю картину пятидесятых годов. В те годы мы расправлялись с врагами, как повар с картошкой.
– В кино, – вставил Котов.
– Не перебивай старших! – Станислав сделал вид, что рассердился.
С шоссе скатилась машина ГАИ, из нее вышел загорелый здоровяк, весело спросил:
– Водочку распиваем на природе? Очень пользительно, особливо за рулем.
– Так мы же не за рулем пьем, а на травке. – Крячко поднялся, отряхнул брюки, обнял инспектора за крутые плечи, пошел с ним по проселку к машине ГАИ, что-то шепча на ухо.
Инспекторская «Волга» лихо вырулила на шоссе и исчезла в потоке.
Летом в девять совсем светло. Когда Гуров пришел домой принять душ и переодеться, Мария встретила его в полупрозрачном пеньюаре, который лишний раз доказывал, что она все еще очень привлекательна.
– Здравствуй, герой! – весело закричала она. – Я видела «Новости», можешь ничего не рассказывать. Свежая рубашка, светлый костюм и прочее, все необходимое, на кровати. Боржоми и иное – в холодильнике, кофе – на плите, я к тебе даже не приближаюсь. Я отправляюсь на вечеринку к Аське, обещаю вести себя в рамках приличия.
– Привет, бандитка! – Гуров швырнул пиджак на диван, снял туфли, почувствовав прилив нежности и благодарности к женщине, которая терпит его отвратительный характер, отвратительную работу и делает вид, что ей безумно весело.
– Маша, признайся, в кого ты такая умная? – спросил Гуров, вытягивая ноги и расслабляясь. – Может, у вас весь род такой?
– Абсолютно! – весело согласилась Мария. – Мы все в праматерь свою, Еву. Жила такая девица на земле, ты, может, и не слышал?
– Слухи. Оперативник не верит слухам, тем более лживым. Все от одной девицы, а умных женщин наперечет.
– Ты бы вздремнул минут несколько, разбужу.
Гуров вскочил и, срывая на ходу влажную рубашку, рванулся в душ. Мария вошла следом, огладила его левый бок, уже задубевший, но не совсем здоровый шов, след от удара Тулина.
– Выйди, я стесняюсь, – он задернул шторку и начал намыливать голову. – Чем меньше волос, тем больше забот.
– Не греши, он все слышит. – Мария перебросила через шторку полотенце. – Седеешь потихоньку, и то это я от зависти. Если мою башку отмыть, ты мальчиком окажешься.
– Ты, кажется, опаздывала?
– Я пунктуальна только в делах. На вечеринки я всегда опаздываю. – И с пафосом произнесла: – Смотрите, кто пришел! Опять у этой стервы новая кофточка! – Мария рассмеялась и вышла из ванной.
Приняв контрастный душ, Гуров надел халат, сел в гостиной и набрал номер сотовой связи Шалвы Гогиашвили.
– Я слушаю, – ответил сочным голосом Князь.
– Мир тебе и долгие годы, Князь. Гуров беспокоит.
– Ты не можешь меня побеспокоить, генацвале! Твой голос вносит радость в мое старое сердце, – ответил Шалва.
– Ты слишком мудр, Шалва, понимаешь: мой звонок – лишняя тревога, – усмехнулся Гуров.
– Я всегда рад разделить тревогу друга, – ответил грузин.
– Привет, Шалва, береги мальчика, я улетаю! – крикнула Мария в трубку, поцеловала Гурова в щеку и прошла своей шикарной походкой к двери.
– Поцелуй женщину, джигит!
– Хорошо, Шалва. Но только завтра, сегодня мы уже не увидимся. – Гуров перешел на серьезный тон: – Знаешь, зачем я звоню?
– Конечно, только разговор не по телефону. Я могу заехать за тобой минут через тридцать.
– Буду ждать. – Гуров положил трубку и начал тщательно одеваться.
Они были знакомы больше двадцати лет. Некогда сыщик выдернул грузина из-под высшей меры, затем Шалва ушел в легальный бизнес, но связи в уголовной среде сохранил огромные. Они встречались два-три раза в год, оказывая друг другу услуги некриминального характера. Последний раз Шалва обратился с просьбой. Чеченский парень был обвинен и осужден за теракт в Москве. Погибли люди, чечена ждала «вышка». Шалва поклялся, что была провокация и внук его друга не виноват.
Гурову на высоком уровне «посоветовали» не лезть в дело. Но сыщик верил грузину, влез в дерьмо по самые уши, вылез сам и спас мальчишку.
Он вышел из квартиры, поднялся на этаж, спустился на лифте до второго этажа, вышел во двор, только затем на бульвар. На Гурове был коричневый пиджак, кремовые брюки, на набалдашнике изящной трости сыщик крутил шляпу-канотье. Он был одет соответственно моде тридцатых-сороковых годов и, как бы выразились его клиенты, «нахально мазал под иностранца». Россияне так давно не одеваются. Но Гуров не любил толпу и маршевый оркестр.
Сыщик прошелся вдоль Никитского бульвара, как бы любуясь закатом, но, когда акулообразный «Линкольн» притормозил рядом, легко прыгнул в салон.
– Ты быстр и опасен, как барс, – сказал Шалва.
– Я тебя прошу, не говори красиво. – Гуров закурил, положил ноги на сиденье. – Ты сам силен, словно буйвол, только в тебе лишних пятьдесят килограммов.
– Люблю покушать. Бог простит. Куда ты хочешь поехать?
– Надо поговорить, но уверен, что нас «ведут». Твою машину знает каждый, я оделся, словно паяц, надеюсь, это поселит в их головах простенькую мысль, что у нас не конспиративная встреча.
– Я могу отвезти тебя в одно место, где мы можем поговорить. Как к этому отнесется Мария?
– Она умная женщина.
– Влюбленная женщина – только женщина, мальчик.
«Мерседес», который «вел» «Линкольн» Шалвы, держался на расстоянии и не выделялся из вечернего потока машин. В «мерсе» сидели двое мужчин среднего возраста и специфической сыскной наружности.
– Только мы начинаем совместную операцию, как сплошные проверки и перепроверки, – сказал водитель.
– Начальству виднее, – равнодушно ответил «пассажир». – Но, судя по одежде Гурова, мы с тобой тянем пустышку. Обыкновенные бабские дела. Я никогда не верил в супружескую верность полковника. Здоровый молодой мужик, хороша у него девка, слов нет, сам знаешь, нас завсегда налево тянет. Да и Князь давно от дел отошел, ничем сегодня помочь менту не может.
– Согласен, – кивнул водитель. – Только наше дело телячье, сказано – проследить и по возможности прослушать, мы выполняем. И никогда «наружку» за таким асом вести не станут, прокатимся и в стойло. Ты мне лучше скажи, сколько лет мы Шалву знаем, а слушать его тачку не научились.
– Его машина защищена лучше танка, у Гурова тачка скромнее, но тоже в наушниках одни помехи.
«Линкольн» еле втиснулся в переулок, остановился у прозрачных дверей, зато две атлетические фигуры в темной униформе были видны издалека.
