и никакие супермены не успеют их освободить. Сейчас русские солдаты ведут себя спокойно, даже вежливо. Но и динамитная шашка, пока фитиль не подожжен, лишь мертвый кусок материи.
Воспользовавшись тем, что охрана в переулке исчезла, Алексей, которого все звали Большой, отпросился у командира Рощина съездить домой, сказав, что ему необходимо сменить белье и обувь. Вернулся он к вечеру, отер пот с лица и, ухмыльнувшись, сказал:
– Николай, нервы у меня уже не те, в родном городе чувствую себя, как в тылу у «духов». – Он развязал привезенный рюкзак и выложил на стол автомат «узи», два пистолета с запасными обоймами. – Я живым не дамся, прости, что обманул и рисковал, но это барахло я тащил из Афгана, брал в бою, только в бою у меня и отберут.
Рощин осмотрел оружие, покачал головой, сказал:
– Будем надеяться, что оно нам не понадобится, чувствую, дипломаты не хотят скандала, решили тихо заплатить и умыться.
Алексей был далеко не так прост, как выглядел, и коротко ответил:
– Дай бог! Но, как говорится, хочешь мира – готовься к войне.
– Утром мы с Шамилем поедем в центр. Он пацан, но врожденный разведчик. Поедем порознь, я буду держаться в стороне, улицы днем похожи на муравейник, вычислить нас трудно. Если Шамиль определит, что человек с деньгами нас действительно ждет, я подойду, если они готовят ловушку, надеюсь, мы ее унюхаем и вернемся.
Заров, с сомнением покачав головой, сказал:
– Я не верю, Шамиль им не нужен, они хотят заполучить тебя.
– Юрка, а раньше нас не убивали? – спросил Рощин. – Я давно уже труп, мне рисковать уже нечем. Сорвем банк – значит, наша взяла, а понадобится умереть, так в последний раз. Но лазать по помойкам и убирать их сортиры я не буду.
…К ночи противники посла вновь победили. Попытки прорваться к президенту закончились ничем. В конце концов он раздраженно сказал:
– Вы хотите попасть в цивилизованный мир? Я назначил цивилизованного посла. Желаете решать семейные дела? Оставьте меня в покое, посылайте в Лондон бывшего секретаря ЦК или муллу, мне все равно. Ко мне по данному вопросу больше не обращаться.
И «ястребы» кинулись к телефонам…
Подняли с постели нужного вице-премьера России, а генерал Рыгалин и не ложился.
Противная сторона тоже звонила в Москву, только на совсем иной уровень. Защитники посла разбудили Шалву Гочиашвили, объяснили старику Яндиеву, извинились, сказали, что ничего не могут сделать.
– Я дал слово, – ответил старейшина. – Передайте этому ишаку, если он не хочет решать дело миром, значит, будет война. У него, кажется, дочь и внуки? Настоящий мужчина первым делом охраняет покой семьи.
Шалва позвонил Гурову домой.
– Извини, Лев Иванович, но наши мирные инициативы, как пишут в газетах, закончились провалом. Мы пытаемся сломать ситуацию, но я уже больше в успех не верю. Еще раз извини.
Если еще не горели и не стреляли – Гуров начинал день стереотипно: в пять утра поднялся и сделал гимнастику, чисто выбрился, принял контрастный душ, оделся парадно. Он еще не знал, что предпринять, поэтому действовал автоматически. Он быстро просчитал, что через своего министра ничего не добиться. Чтобы остановить чиновничий беспредел, нужен человек покруче. Необходимо попасть к вице-премьеру. Как это сделать? Сыщик перебрал в памяти всех сильных мира сего, с кем сводила судьба. Кому он, сыщик Гуров, помогал? На даче у спикера? Он давно не спикер, не у дел, да и по характеру не годится. Нужен не политик. Значит, подойдет крупный финансист. А самый крупный, конечно, Горстков. Два года назад Гуров помог дочери миллиардера, практически спас ее, и у сыщика с Горстковым установились дружеские отношения.
Гуров взглянул на часы. Только шестой, но Юрий Карлович поймет, и сыщик набрал номер. Горстков ответил сразу:
– Доброе утро, Юрий Карлович, вы будете очень смеяться, но это Гуров.
– Доброе утро, Лев Иванович, – ответил Горстков. – Судя по времени, оно для вас не очень доброе.
– Даже если бы мне сейчас собирались отрезать голову, я бы вас не беспокоил. Разговор идет о жизни семьи, двух маленьких детях. Чиновники заигрались, люди могут погибнуть.
– Что я? – Миллиардер был конкретен.
– Мне нужно поутру попасть к одному из вице-премьеров.
– Ну, – Горстков тяжело засопел. – Я участвую в международном проекте и встречаюсь с одним молодым человеком, занимающим подходящий пост. Насколько мне известно, он не курирует ваше ведомство.
– Неважно, явитесь к нему без звонка, возьмите меня под видом секретаря либо эксперта. Все-таки вице – не президент…
– Вы тяжелый человек.
– Абсолютно согласен.
– Подъезжайте к моему дому через час.
– Благодарю. – Гуров положил трубку, открыл блокнот, посмотрел номер Юрия Зарова и набрал номер. Отстраненно подумал, что за такой звонок уволят еще до обеда.
– Ну? – ответил грубый мужской голос. – Не спится?
– Мне нужен человек со шрамом на лбу, возможно, имел кличку Рус.
– Зачем? И кто вы такой?
– Так, один мент, хочу сказать несколько слов.
Наступила пауза, затем более спокойный голос произнес:
– Слушаю вас.
– Здравствуйте, – Гуров вздохнул. – С вами вели переговоры о деньгах?
– Допустим, – ответил Рощин.
– Власть переменилась, не выходите из квартиры и ждите неприятностей. Я чуть старше вас по званию, слабоват, но попытаюсь их остановить.
– Учту, маленький мент. – Рощин бросил трубку и выругался.
Гуров позвонил знакомому телекомментатору, но тот оказался в отпуске. Сыщик привычно набрал номер Станислава, вовремя положил трубку, рассудив, что не имеет права втягивать в историю семейного человека. Выгонят из конторы, не беда, устроимся, но сейчас запросто убить могут. Днем возвращается Мария. Черкнуть ей пару слов. Зачем?
История развивалась по древнему, затасканному сценарию. Генералы рассматривают карты. Рядовые чистят стволы и наматывают портянки.
Илес Татаев без охраны приехал к Ивану Тещину на квартиру, долго звонил в стальную дверь, пока в «глазке» не замельтешило и севший, оттягивающий в хрипоту голос не спросил:
– Кто? Чего надо?
– Иван, это Чума. Я приехал один, есть разговор.
– Вижу, что один, да не верю. Может, у тебя по бокам люди стоят. – Сыч мрачно выругался, загромыхал засовами. – Входи.
Чеченец открыл дверь, в прихожей никого не было.
– Запри за собой, проходи на кухню, дверь направо, – прохрипел Сыч из глубины квартиры.
Чума запер засовы, обернулся, в него уткнулись два автомата. Он кивнул, словно его встречала радушная хозяйка, вынул из-за пояса пистолет, протянул рукояткой вперед, дал себя обыскать, прошел на кухню.
Иван дрожащими руками доставал из холодильника свертки с закуской, бутылку водки, косил глазом:
– Молчи, пока не приму, ничего не соображаю.
– Мне чай.
– Вася, сделай гостю чай. – Иван налил стакан, цедя сквозь зубы и отрыгивая, еле проглотил, опустился
