свободе. По моим соображениям, он убил еще одного человека, но никакие соображения к делу не подошьешь. Сейчас в городской прокуратуре новый начальник, он и.о., полагаю, что арестованный, несмотря на все улики, вскоре будет освобожден под подписку о невыезде.
– Но это же бомба! – заявил молчавший ранее Серов.
– Бомба, – согласился Гуров. – Только если вы взорвете ее раньше времени, то уничтожит она только меня.
– Очень красиво и достоверно, – сказал Анатолий и выпил. – Только совершенно непонятно, зачем вы нам все это рассказываете? Подождали бы, пока новый и.о. арестованного освободит, излагали бы свободно. Понимаю, человека арестовали именно вы, сейчас готовите прессу к иному повороту событий.
– Анатолий! – Наташа уронила нож.
– Я не сентиментален, а ты, девочка, доверчива, помню твой материал о горняках…
– Заткнись, приятель! – жестко сказал Серов. – Иначе я не посмотрю, что ты великий спортсмен…
Звякнул замок. Увидев на вешалке чужую одежду, Мария туфли не сняла, вошла на кухню.
– Здравствуйте, приятно видеть новые лица. А то у нас либо менты, либо уголовники, – она поклонилась.
Мужчины вскочили, а Наташа прошептала: «Строева!» – ее фотографию на тумбочке девушка не восприняла как снимок хозяйки дома.
– У меня три часа, я чего-нибудь съем да прилягу, мешать не буду.
– Мария! – Наташа вылетела из-за стола, взяла хозяйку под руку, пошла с ней в ванную.
Здесь просторно, а Мария, как всякая актриса, привыкла переодеваться на людях. Она ловко разделась и встала под душ, оглаживая тело ладонями и отворачивая лицо, чтобы не смыть макияж.
– Наташа, вы откуда на нас нагрянули?
– Из газет. Я из «МК», а ребята из «Известий» и «Литературки», – ответила Наташа, любуясь слегка полноватым, но крепким телом актрисы.
– И как же он вас пустил? – удивилась Мария. – Он к вашему брату относится настороженно.
– Лев Иванович нас пригласил. А вы давно в этой квартире живете?
– Я здесь квартирую, хозяин – Лев Иванович. – Мария встретилась с журналисткой взглядом, поняла, сказала что-то не так. – Не сочти за труд, намыль мне спину.
Уже ополоснувшись и надев махровый халат, который использовала как полотенце, Мария сказала:
– Понимаешь ли, девочка, Гуров до неприличия стеснителен. Я понимаю, глядя на него, в это поверить трудно. И он старомоден, стремится по возможности говорить правду. И если он заявил, что квартира принадлежит мне, так лишь оттого, что ему неудобно и долго объяснять, как он спас жизнь нынешнему миллионеру, который в благодарность выменял гуровскую хрущевку на эту квартиру и сделал в ней евроремонт.
– А машину ему подарил другой спасенный? – с вызовом спросила Наташа.
– Машину ему подарил начальник ФБР за проведение совместной операции. А коли ты, соплячка, посмеешь разговаривать со мной в подобном тоне, ты в этой квартире первый и последний раз!
Мария одевалась. Наташа, прикладывая ладони к щекам, бормотала:
– Простите, Мария, не знаю вашего отчества. Так глупо получилось, я сожалею.
Мария была великолепной актрисой. Быстро прокрутила в голове, что просто так муж журналистов в дом не позовет, значит, ему необходимо по работе. А она накричала на девчонку. Мария взяла лицо Наташи ладонями, расцеловала и сказала:
– Поправь правый глаз.
– Спасибо, я сейчас, – Наташа застыла у зеркала и спросила: – А какой он, Гуров?
– Жуть! Пошли, а то мужики напьются. Но, если ты попытаешься с Гуровым крутануть роман, я тебя утоплю.
Они вышли в холл, на кухне явно ругались и, судя по привычным словам, ругались о футболе.
– Ну, вот и дамы, – Анатолий встал, отодвинул стулья.
– Ребята, наливайте. Маша, можно тебя на минуточку? – Гуров взял Марию под руку, пошел по холлу, быстро говоря: – Совершенно необходимо, чтобы эти ребятишки мне поверили и помогли. Анатолий, это тот, который предложил тебе стул, с первой минуты смотрит на меня волком. Твое появление не улучшило его отношения ко мне. Придумай что-нибудь.
– Ничего не выйдет, вы одной формации, только он меньше, чего тебе никогда не простит. Я буду давить на него через девушку, а ты через второго парня.
Они вернулись на кухню. Мария выпила штрафную рюмку, после чего спиртное кончилось.
– Странное дело, – сказал корреспондент «Литературки» Игорь Серов. – Россия – открытая душа, россияне – широкие люди, но в определенных вопросах – ханжи несусветные. Вот мы выпили бутылку водки на пятерых, а люди узнают, скажут – коллективная пьянка.
– Наташа, вы свой магнитофон не забыли выключить? – под общий смех спросил Гуров. – Вернемся к делу. На чем мы остановились?
– Вы, Лев Иванович, не ответили на вопрос, почему именно сегодня пожелали поделиться с прессой своими сомнениями, – сказал Анатолий. – Как я понимаю, вы изначально сомневались в виновности арестованного.
– Я не сомневался, а почти был убежден в невиновности, – ответил Гуров. – Однако доказательств вины Юрия Авилова имеется предостаточно, а мои убеждения лежат в области логических рассуждений. Руководство приказало розыскные мероприятия прекратить, меня от дела отстранило. А сейчас меня вновь вернули к работе.
– А человек сидит! – воскликнула Наташа.
– И слава Богу, – неожиданно ответил Гуров и, глядя на их изумленные лица, пояснил: – К сожалению, наша секретность… – он тяжело вздохнул. – Как только преступники убедятся, что мы их «живца» выплюнули, они парня убьют. Когда Авилова под подписку освободят, надо его спрятать. На какие деньги и куда?
Раздался телефонный звонок, Гуров снял трубку:
– Слушаю.
– Виктор Шаров в лазарете скончался, – сказал Станислав. – Передозировка наркотика. Назначили служебное расследование, но ты понимаешь. Однако не все плохо. Котов с Нестеренко, кажется, зацепились.
– Ты им объясни, они зацепились за убийцу экстра-класса. Пусть уходят, я скоро приеду.
Мария провела по лицу мужа ладонью, похлопала его по щеке. Он перехватил ее руку, поцеловал.
– В тюремном лазарете убили единственного свидетеля. Теперь арестованного руководителя бандитской группировки придется освобождать. Значит, друзья… – Гуров оглядел журналистов, заметил, что на лице Анатолия Иткина сочувствие отсутствует. – Вернемся к вопросу, который вас так волнует: почему сыщик столько времени молчал, а сегодня заговорил? Не скрою, я получил мощную поддержку в лице нового и.о. прокурора. Он согласен с моей точкой зрения, и погоны с меня просто так не снять. Второе. Сейчас мне сообщили, что нащупали ниточку к истинному убийце.
– Простите, – сказал Анатолий Иткин. – Сейчас сообщили… Значит, когда вы нас собирали, никакой ниточки еще не существовало. Однако…
– Анатолий, как тебе… – сорвалась Наташа.
– Помолчи. – Иткин облокотился на стол, чувствовалось, как он наливается силой. – Не хватай пустой крючок, будь журналистом, а не слезливой бабой!
– Извините! – вмешалась Мария. – Я не лезу в ваши дела, но у нас в доме не принято разговаривать в подобном тоне. Толя, вы такой сильный, мужественный человек, удивляюсь.
– Простите, – Анатолий откинулся на спинку стула и расслабился.
– Анатолий, я как сыщик ваши сомнения разделяю. Невероятное совпадение – журналисты в доме и такой звонок. Кстати, вы не слышали, кто звонил и что говорил. У вас аналитический склад ума и прекрасная интуиция. У меня цейтнот, перейдем к делу. Я прошу вас написать несколько строк, напоминая читателям, что был убит любимец публики, талантливый ведущий и так далее. Милиция в свое время сообщила о задержании подозреваемого, против которого имеются серьезные улики. Однако никто из милицейских
