собака неизвестной породы, а за ней – две точно такие же.
– Ну куда же вы, родные? И отчего вы так странно себя ведете, как будто учуяли что-то странное? Вы уже пару дней так и рветесь сюда! – услышала я прокуренный женский голос и лицезрела величественную даму, видимо, соседку Жан-Мишеля, с которой мы ранее столкнулись внизу.
Та подхватила одну из собаченций на руки, а потом выпрямилась и взглянула на меня, застывшую в позе джигита, с ножом над головой.
– Ой! – произнесла дама, выпуская собаченцию из рук. Затем ее взгляд переместился на Таечку и Пташука, и особа выдавила из себя: – Ах!
Я бросила нож на пол и миролюбиво сообщила:
– Нет, вы, мадам, не подумайте ничего дурного, я просто зашла в гости к моему старинному приятелю Жан-Мишелю...
Дама, несколько оправившись от шока, ответила с подозрением:
– Знаем мы таких знакомых... Вечно шляются всякие, а потом ночью стоны на весь дом, порядочным жильцам спать невозможно…
Да она же приняла меня за девицу легкого поведения! А тут еще и Таечка с Пташуком! Что о нас подумает соседка? Что мы устраиваем здесь оргию вчетвером? Знала бы она, что хозяин уже несколько дней мертв и не в состоянии предаваться плотским утехам...
– А где моя Мессалина? – спросила требовательно дама, имея в виду одну из своих собачек.
Я тотчас заверила соседку, порывавшуюся пройти в квартиру:
– О, мадам, подождите пару секунд, я сейчас отыщу ваше животное...
И быстро зашла в зал. Мессалина, оскалив клыки, замерла около кресла с мертвым Жан-Мишелем. Я произнесла, обращаясь к собаке:
– Тебе пора домой! Ну, живо, глупая собака! Ты слышишь, что тебе говорят?
Но Мессалина ни в какую не желала двигаться с места. Тогда я попыталась взять ее в руки, но противная тварь едва не цапнула меня. Я ногой лягнула Мессалину, та жалобно тявкнула. И моментально в дверях комнаты появилась монументальная соседка. Я быстро заслонила спиной кресло с мертвецом.
– Что вы делаете с моей собачкой? – заявила она грозно и втянула ноздрями воздух. – И что у вас тут за запах? Холодильник неисправен? И вообще, где месье Колье? Я хочу с ним переговорить по поводу вечного шума ночью!
Краем глаза, вполоборота, я видела страшную картину – Мессалина, рыча, схватила зубами руку мертвеца и принялась ее терзать. Соседка что, плохо кормит своих псин?
– Месье Колье сейчас спит! – вставила пришедшая мне на помощь Таечка. – Мы ему передадим ваши пожелания, и сегодня вечером он с вами обязательно переговорит, можете быть спокойны, мадам...
Но соседка была особой настырной и не сдавалась. И хуже всего, что ее Мессалина издавала противные причмокивающие звуки. Мне стало дурно.
– Где моя крошка, почему вы скрываете ее от меня? И вообще, что она грызет? У нее же может быть несварение желудка!
И соседка, легко отпихнув меня в сторону, оказалась около кресла с мертвым Жан-Мишелем.
– Месье Колье, вот ведь вы... – начала она и вдруг осеклась. Глаза соседки полезли на лоб, когда она увидела, что ее Мессалина пытается отгрызть пару пальцев спящему соседу. Мадам подхватила свою кровожадную собаку – и, конечно же, увидела, что Жан-Мишель мертв, что горло у него перерезано от уха до уха.
Дама стремительно выпрямилась, попятилась, взглянула на нас, вернее, исключительно на меня с непередаваемым ужасом и прошептала:
– Вы его убили... У вас в руках был окровавленный нож! И вообще, вы чем-то похожи на ту фотомодель, которую сейчас ищут по всему княжеству...
– Мадам, я и есть Арина Винокурофф. Позвольте вам все объяснить... – начала я, пододвигаясь к соседке, но та только отчаянно завизжала.
Ну вот и все, сейчас сбегутся прочие обитатели дома, и тогда нам крышка. Арест, допрос, обвинение в третьем убийстве... Соседка выла, как пожарная сирена, а ее псины принялись в унисон тявкать.
Конец вакханалии положила Таечка – она, подкравшись к соседке со спины, треснула ее по голове лампой. Мадам тотчас потеряла сознание и осела на пол.
– Ты что, хотела убить ее? – с опаской произнесла я, на что Таечка обиженно ответила:
– Нет, конечно, Ариша, как ты могла такое подумать! Но ее надо было временно вывести из строя. Иначе нас заметет полиция!
Пташук, одобрительно хмыкнув, притащил из спальни наручники с розовой плюшевой оторочкой (не хочу и знать, для каких целей Жан-Мишель хранил их у себя!), а также простыню, которую принялся рвать на полоски. Мы с Таечкой сцепили соседке руки за спиной при помощи наручников, а потом Пташук ловко связал ее полосками простыни и запихнул в рот кляп.
– Плохо, конечно, но иного выхода у нас нет, – сказал он. – Но мадам не придется долго мучиться – ее хвостатые питомицы наверняка будут скулить и лаять, что привлечет внимание других соседей. Надеюсь, к тому времени мы покинем Бертран и переберемся в Англию.
Собаченции, которым не понравились наши манипуляции над находившейся без сознания хозяйкой, принялись нас атаковать, так что пришлось ретироваться. Мы быстро спустились вниз, на сей раз, к счастью, не столкнувшись ни с кем из соседей.
Было решено визит в пансион на бульваре де Флори не откладывать: требовалось поскорее разузнать что-то о русском постояльце. Но сначала Пташук попытался дозвониться из телефонной будки на мобильный телефон, указанный в визитной карточке фальшивого корреспондента. Результат был отрицательный. Повесив трубку, частный детектив сказал:
– Похоже, такого номера попросту не существует. Скорее всего, убийца уничтожил сим-карту. Так что засечь его при помощи мобильного телефона не представляется возможным.
А на что он, собственно, рассчитывал? Надеялся, что на другом конце кто-то возьмет трубку и представится: «Убийца олигарха Максюты слушает»?
Бульвар де Флори располагался около величественного здания монастыря Живородящей Троицы – впрочем, монастыря бывшего, так как монахов там уже лет двести как нет, а здание используется в разнообразных целях, хотели даже в скором будущем организовать там новое эксклюзивное казино.
Мы обогнули каменную громаду монастыря, поросшую зеленым мхом, прошли пару тихих улочек и свернули на искомый бульвар. Как и все в княжестве, он был небольшим и уютным: несколько кафе и ресторанчиков, сувенирных лавок, булочная и кондитерская, а также нужный нам пансион.
Заведение оказалось далеко не самое помпезное, рассчитанное явно на простых туристов, прибывших на день-другой поглазеть на жизнь богачей. Не зря убийца выбрал именно это заведение, а не остановился в одном из многочисленных отелей Бертрана – ведь в отелях имеются камеры наблюдения, а чтобы заказать апартаменты, требуется указать номер кредитной карточки. В пансионе же ничего такого не было, все делалось по старинке. Но, с другой стороны, людей здесь гораздо меньше, чем даже в маленьком отеле, и работники могли запомнить лицо постояльца.
Говорили с хозяйкой пансиона Пташук и Таечка – я, опустив голову, стояла поодаль. Не хватало еще, чтобы меня и здесь узнали! Дама оказалась на редкость приятной и была готова снабдить нас нужной информацией – Пташук якобы искал своего кузена, с которым разминулся в Бертране. Он сочинил жалостливую семейную историю о том, что не видел своего двоюродного брата уже двадцать лет и вот они хотели встретиться на Лазурном Берегу, но разминулись.
Хозяйка заглянула в допотопный компьютер и, сверившись со списком, выдала имя постояльца – Александр Попов. Да, все сходилось... О госте она не могла сказать ничего определенного – мужчина как мужчина, среднего роста, не худой, не толстый, с темными, кажется, волосами и тихим голосом. Говорит по-французски со смешным акцентом, однако весьма бойко. Платил исключительно наличными, никаких тебе кредитных карточек. С прочими постояльцами не общался, не обедал и не ужинал в пансионе, предпочитая трапезничать где-то в другом месте. Даме только хорошо запомнились усы господина Попова и его шляпа, в которой он ходил все время, причем шляпа скрывала его лицо практически полностью. Вот, собственно, и все. Даже возраст мужчины она затруднялась точно определить, заявив, что между тридцатью пятью и
