полученный тобой сегодня, нужно носить всегда: это твой амулет и одновременно удостоверение члена «Тайной Германии». Тор притупляет орудие противника, желающего твоей гибели, и помогает владельцу амулета одержать верх над силами смерти, вечно возвращаться к жизни, в то время как сам он может сеять смерть. Все, кто является членами «Тайной Германии», делают отличную карьеру. Теперь ты будешь находиться под моим началом. И у меня уже имеется для тебя первое задание...
Оно оказалось не таким захватывающим, как мечтал Николас: всего-навсего требовалось провести ревизию в нескольких банках, принадлежащих австрийским евреям, и составить полный список их имущества. Но он справился с поручением блестяще, за что получил благодарность от Гиммлера и свой первый чин – штурмбаннфюрера.
«Тайная Германия» была легендарным сообществом, попасть в которое стремились многие. Фон Минхов как-то рассказал Николасу, что сам рейхсмаршал Геринг настойчиво предлагал внести на рассмотрение собственную кандидатуру, но Гиммлер, который терпеть не мог жовиального толстяка-морфиниста, всегда под благовидными предлогами отказывал ему. Организация обладала большими финансовыми средствами, ее члены поддерживали друг друга и помогали делать карьеру, и Николас не сомневался – вскоре, после победы рейха над врагами, он сумеет осуществить все свои честолюбивые мечты.
Однако Николасу не хотелось ждать, да и были у него сомнения по поводу захватнической политики фюрера. Как-то, вскоре после капитуляции Варшавы, он осторожно поделился своими сомнениями с Генрихом фон Минховом.
– Только не говори об этом ни с кем больше, – предупредил его штандартенфюрер, – иначе тебе не поможет даже членство в «Тайной Германии». Знаешь, для чего Гиммлер в действительности создал организацию, более похожую на итальянскую каморру? Он ждет удобного момента, чтобы устранить Гитлера и самому прийти к власти. А чтобы достигнуть цели и, главное, после путча удержаться у руля, ему нужны лояльные сторонники и верные сотрудники. Я уже говорил тебе, что не имею ничего против несчастных евреев, однако их полезно уничтожать, потому что именно в их руках аккумулированы большие богатства, и забрать их – наша наипервейшая задача. Фюрер ослеплен внезапными успехами, на которые и сам не рассчитывал, и теперь мнит себя всемогущим. Уже утвержден новый план – после Польши он желает присоединить к рейху мелкие соседние страны, и, самое главное, Францию. Похоже, нас ожидает та же участь, что и римлян, – слишком большая территория рождает слишком большие проблемы...
Николас думал о том, что после прихода к власти Гиммлера его покровитель фон Минхов займет одно из ключевых мест в новой иерархии, а значит, он сам сможет заправлять делами в Берлине.
Несмотря на сомнения многих генералов, французский поход вермахта завершился скорой капитуляцией давнего немецкого врага. Фон Минхов вместе с Николасом посетили Париж, где молодой человек первым делом узнал, что произошло с Мстиславом Всеволжским. Как оказалось, философ все еще жив – ему было под семьдесят, и он обитал все в том же особняке, где когда-то давным-давно жил и юный Николай.
Николас посетил кладбище, на котором покоилась Семирамида Пегас, постоял около ее могилы, и на его глаза навернулись слезы. Прежняя злость в отношении приемного отца превратилась в жгучую ненависть, ведь Всеволжский наслаждался жизнью в обществе своей новой жены и тратил деньги Семирамиды.
Фон Минхов получил из Берлина список тех парижан, которых подлежало сослать в концентрационные лагеря. Просмотрев бумаги, Николас не обнаружил в нем Всеволжского и добавил его имя и имя его новой жены. А затем не отказал себе в удовольствии лично явиться к философу. А тот даже не узнал своего приемного сына – наверняка забыл о нем в тот же момент, как отправил много лет назад в английский интернат, ни разу не поинтересовался судьбой мальчика.
Всеволжский постарел и погрузнел. Заикаясь от страха, он пытался что-то объяснить блестящему молодому эсэсовцу, то есть Николасу, руководившему обыском в его особняке.
– Месье, это какая-то ужасная ошибка, – бормотал он, тряся козлиной бородой. – Поверьте мне, я являюсь поклонником немецкого духа! Кант, Гегель и в особенности Ницше – мои любимые философы! Я такой же противник разнузданной юдократии, как и великий немецкий фюрер! Евреи виноваты во всех бедах, начиная от смерти Христа и заканчивая большевистским переворотом в России! Вот, посмотрите, в своих трудах я всегда критически относился к евреям... – И философ пытался продемонстрировать свои опусы.
Николас оттолкнул старика, и тот упал на пол.
– Ваша вторая жена – еврейка, – бросил он грубо, – а значит, по законам рейха вы тоже являетесь евреем.
Всеволжский, которому его супруга помогла подняться с пола, отскочил от женщины с криком:
– Месье, я тотчас развожусь! Я ничего не знал, ничего не ведал. Адольф Гитлер – мой кумир!
Николас, выйдя в холл, распорядился, натягивая перчатки:
– Старика и женщину арестовать и отправить в концлагерь.
Имущество Всеволжского, унаследованное им от Семирамиды, перешло в собственность «Тайной Германии».
Через несколько дней фон Минхов вызвал к себе Николаса и сказал:
– В наши сети попала крупная рыба! В Париже живет не только твой, но и мой заклятый враг – Альфред Вайнгартен. Эта тварь разрушила судьбу моей любимой сестры. Альфред удрал из Германии, наивно полагая, что это сохранит ему жизнь. Сейчас он подготавливает бегство в Англию, чтобы оттуда перебраться к своей сестре и дочери, уже находящимся за океаном. Мамашу и сестер Вайнгартена я уже отправил в концлагерь, да и сам он у меня на крючке, его ведет человек, сотрудничающий со мной. В случае удачи «Тайная Германия» получит большой куш: Вайнгартен – мультимиллионер!
Генрих фон Минхов и Николас выехали из Парижа и на быстроходном автомобиле направились в Кале. Но накануне отъезда встретились с неким Трюффо. Лебезящий француз с крашеными волосами Николасу не понравился, а точнее сказать, произвел отталкивающее впечатление. Однако Генрих уверил его:
– Он наш человек, хоть и гнида, к тому же знает, где сейчас Вайнгартен. Мы возьмем Альфреда при попытке к бегству!
В Кале фон Минхов потребовал себе в сопровождение две дюжины солдат и вместе с ними отправился на берег, где, по имеющимся данным, Вайнгартен должен был дожидаться спасительного парусника. Николас сопровождал шефа. Они обнаружили Альфреда Вайнгартена в одной из пещер на берегу – забившись в узкую, пахнущую водорослями и разлагающимися ракушками нору, он загораживал спиной своего сына, подростка с кожей цвета кофе.
Фон Минхов поручил Николасу арестовать банкира и его сына и доставить в местную тюрьму. Сына Вайнгартена, Джошуа, поместили в отдельную камеру и тотчас о нем забыли, а вот за Альфреда принялся сам Генрих.
Он долго допрашивал его, а затем вдруг раздались выстрелы. Услышав их, Николас ворвался в камеру и увидел фон Минхова, левой рукой вытирающего с лица слюну, а правой сжимающего еще дымящийся пистолет. Банкир, с развороченным несколькими выстрелами лицом, лежал на цементном полу. Николас поразился – никогда он не видел Генриха в такой ярости. Нацист подошел к бездыханному телу банкира, пнул его ногой в живот и прошипел:
– Вот ты и поплатился за все, м... м... мерзавец...
После, отобедав, фон Минхов объявил:
– Мне пора в Берлин – неотложные дела. А ты останешься здесь и доведешь все до логического завершения. Перед тем как застрелить Вайнгартена, я пообещал ему, что его сын попадет в концлагерь и умрет там в страшных мучениях. Позаботься об этом... Джошуа, так, кажется, зовут мальчишку.
Генрих отбыл, а Николас отправился на выполнение задания. В камере он увидел красивого испуганного подростка со смуглой кожей и большими черными глазами. Мальчик, увидев мужчину в форме, забился в угол. Николас вдруг подумал, что ребенок, по сути ни в чем не виноватый, похож на него: становится невольной жертвой интриги. Он мог понять Генриха, пожелавшего уничтожить банкира, но зачем убивать его сына?
– Не бойся меня, – произнес Николас. А подросток, подняв на него взгляд, спросил:
– Он ведь мертв?
– Кто? – спросил было Николас, но тут же понял, что Джошуа ведет речь о своем отце. – Да, твой отец мертв, – сказал он и увидел, что мальчик в ужасе смотрит на его сапоги. Николас заметил, что на носках
