тело их скакуна и удерживающий всадников верхом.
– Змееногие! – выдохнул Вайд, даже не успев удивиться.
– Они давно исчезли с лица земли, – растерянно сказал Ольтен.
– Да их вообще никогда не существовало! Это просто сказки! – воскликнул Ларго.
– Значит, нам придется сражаться со сказками, – подытожил Конан, принимая боевую стойку.
Примеру Конана последовали остальные, обнажив оружие и встав спиной друг к другу. Эсканоба вскинул арбалет, а Вайд взял в каждую руку по метательному ножу.
– А, может быть, эти… существа не хотят причинить нам зла? – предположил Ольтен, сжимая врученный ему Шеки широкий кинжал.
Словно в ответ на его слова один из змееногих снял с пояса веревку с каким-то маленьким предметом на конце и, раскрутив ее над головой, метнул в сторону людей. Веревка аккуратно обвила плечи Чепозуса, который недоуменно моргнул выпученными глазами.
– Рубите аркан! – крикнул Конан, бросаясь к Чепозусу – но всадник оказался проворнее и, гортанным звуком заставив животное двигаться, поволок упавшего Чепозуса за собой. Свистнула еще одна взлетевшая веревка, но на этот раз более опытный в подобных сражениях Шеки умело увернулся. Эсканоба потянул за спусковой крючок арбалета, и короткий болт вонзился в грудь одного из змееногих. Тот удивленно опустил голову, пытаясь рассмотреть рану – но тут изо его рта хлынула кровь, хвост обмяк, и змееногий повалился на песок. Спутники убитого встревоженно зашумели, но резкий выкрик одного из них – видимо, командира – подхлестнул остальных к действию.
В воздух взвились сразу несколько арканов, и опутанный ими Эсканоба беспомощно рухнул навзничь, выронив арбалет. Вайд успел перерубить одну из веревок, но внезапно вокруг его пояса тоже захлестнулся аркан. Мгновение спустя он волочился за пленившим его змееногим, едва успевая отплевываться от набивающегося в рот песка. Следом, горестно подвывая, скакал Тао.
Когда скакун змееногого наконец остановился, и Вайд, лежа на животе, смог обернуться назад, в круге нападающих оставались лишь Конан и Шеки, остальные находились в том же плачевном состоянии, как и сам Вайд. Поднятая лапами скачущих животных белая пыль мешала рассмотреть подробности схватки, но по доносившимся оттуда выкрикам можно было понять, что Конан сумел нанести змееногим больший ущерб, чем все его спутники, вместе взятые.
Но врагов было слишком много даже для могучего киммерийца. Вайд увидел, как один из всадников раскрутил над головой некое подобие пращи – и оглушенный попавшим ему в голову камнем Конан упал. Вскоре его судьбу разделил и храбрый шадизарец.
По команде предводителя змееногие спешились и первым делом как следует связали своих пленников, особенно тщательно обмотав веревками бесчувственного Конана. Передвигались они, опираясь на концы своих сильных хвостов и неприятно напоминая при этом готовящуюся к нападению кобру. Однако их плавные движения были не лишены некой змеиной грации. Вайд заметил, что враги подобрали их оружие и долго рассматривали, осторожно пробуя на ощупь лезвия мечей и недоуменно переговариваясь. Сами путники не вызвали у них такого удивления, хотя, по мнению Вайда, появление в стране змееногих существ на двух ногах заслуживало несколько большего внимания. Затем связанных людей небрежно взвалили поперек спин животных, и отряд вместе с пленниками двинулся к горам.
Лежа на спине неторопливо бегущего зверя и периодически ощущая спазмы в животе от отвратительной тряски и неудобной позы, Вайд все же умудрился рассмотреть окружающую местность. Равнина постепенно перешла в холмистые предгорья, вокруг начала появляться трава – сухая и желтая – и неизвестный Вайду кустарник, усыпанный крупными колючками. Он очень надеялся, что змееногому не придет в голову швырнуть пленника в эти кусты. Воздух казался уже не таким сухим, в лицо Вайду пахнуло далеким сладковатым ароматом цветущих трав.
Когда Вайду начало казаться, что он прямо сейчас скончается на спине этой проклятущей твари, за очередным холмом обнаружилась цель их путешествия – селение змееногих. Около двух десятков потрепанных шатров стояло посреди вытоптанного круга травы, кое-где курились белые дымки и слышались приглушенные голоса обитателей деревни. Проехав мимо задумчиво жующего траву стада желтых скакунов и обменявшись парой фраз с пасущим их змееногим, отряд въехал в круг шатров.
Пленников бесцеремонно сбросили на землю. По безрадостным лицам своих товарищей Вайд понял, что они испытывают те же мучения, что и он сам. Ужасно ломило тело, ныли затекшие руки и ноги, от тряски кружилась голова и хотелось пить. Вокруг начали собираться жители селения, с удивившим Вайда тупым любопытством глядя на привезенную добычу. Один из присутствующих зачем-то потыкал в Ларго палкой и разочарованно отодвинулся. Змееногие негромко переговаривались, не выказывая, впрочем, особого изумления. Вайд даже подумал, что в этом мире где-то существуют и обычные люди, встречавшиеся здешним жителям.
– Вот неприветливый народ – никакой тебе торжественной встречи! – пробормотал Ларго, пытаясь распрямить затекшие руки.
– Для сказки они неплохо сохранились. Живая такая сказочка получается, только неизвестно, с каким концом, – отозвался Вайд.
– Помнится, мой учитель рассказывал, что, по стигийским легендам, змееногие обитали в своей стране Валузии, но исчезли около двух тысяч лет назад, в эпоху Ахерона, – сообщил принц Ольтен малоподходящим к случаю светским тоном.
– Лучше бы твой учитель сказал тебе, как с ними сражаться – больше пользы для нас было бы, – ядовито проговорил Ларго.
– Что-то я не заметил у тебя особых успехов во время боя со змееногими, офицер Ларго, – подал голос Эсканоба.
Скрученный по руками и ногам Конан злым взглядом осматривал толпящихся вокруг врагов. Его отношение к ситуации не вызывало сомнений.
Тут круг любопытствующих разомкнулся, и к пленникам приблизились несколько пожилых змееногих – как показалось Вайду, старейшин этого поселка. Один из них – седой как лунь и изборожденный глубокими морщинами старик – наклонился над Чепозусом. Тот ответил ему взглядом, полным достоинства и готовности геройски погибнуть. Старик выпрямился и что-то властно приказал остальным. Тотчас же несколько молодых змееногих принялись обыскивать пленников, не развязывая, впрочем, им руки и ноги. Конан попытался лягнуть подошедшего к нему противника, но тот, ловко изогнувшись на своем хвосте, увернулся к большой досаде киммерийца.
Отобранные вещи – кольца, монеты, ножи, фляги, кремни и прочую мелочь – вручили старейшинам. Металлические изделия вызвали у них большой интерес, остальное большей частью полетело на землю. Неожиданно седой старик заволновался и показал своим спутникам что-то, лежащее у него на ладони. Те склонились, рассматривая находку, один из них, судя по интонации, задал какой-то вопрос. Тут же двое молодых змееногих подняли Вайда на ноги и подтащили к старейшинам. В их руках Вайд увидел массивный черный перстень со змеем, захваченный им в доме Бен-Аззарата, про который Вайд давно позабыл. Старик протянул вещь Вайду и, глядя ему в глаза, что-то произнес на своем шипящем языке.
– Да, это мое кольцо, – внятно ответил Вайд, догадавшись о смысле вопроса. Старик сдвинул брови, пытаясь понять сказанное. Потом махнул рукой, и стоявший рядом с Вайдом парень вытащил из-за пояса широкий кремневый нож.
«И почему всегда я первый?» – обреченно подумалось Вайду.
Но змееногий, вместо того, чтобы вонзить нож ему в горло, как с тоской ожидал Вайд, начал разрезать веревки, стягивающие ему запястья. Его товарищ занялся путами на ногах – и вскоре Вайд со стоном наслаждения опустился на траву, растирая затекшие конечности. Подняв голову, он увидел, что старик протягивает ему кольцо, и на его морщинистом лице застыло подобие виноватой любезности. Пожав плечами, Вайд взял у него перстень и вежливо улыбнулся в ответ. Старейшина что-то звучно сказал своим соплеменникам, и толпа облегченно загудела.
Вайд надеялся, что сейчас развяжут и его товарищей, но змееногие не проявили к ним того же почтения. Их поволокли куда-то на край деревни и втолкнули в высокий загон, явно предназначенный для скота. Потом им разрезали веревки, стягивающие руки, а ноги привязали к вбитым в землю колышкам, укоротив веревку так, чтобы люди не могли дотянуться друг до друга. Около загона оставили охранника, вооруженного длинным копьем с каменным наконечником, которым он иногда лениво тыкал кого-нибудь из
