— Нет! — выплюнул старый пень, злобно ощерившись.
— А ты, Теренцо?
Толстяк покачал головой, хотя и так было ясно, что он разговаривать ни с кем не мог: только нынешним днем завершался его обет молчания.
— Почему ты не задаешь вопросов Бенино Брассу? — Лавиния улыбнулась, смягчая смысл вопроса.
— Бенино мой помощник, и его я опрошу при случае.
— Отчего ж? — Философ обиженно отвернулся от девушки, на кою перед тем глазел, как на редкостный вендийский агат. — Я могу и сейчас ответить. Да, я говорил с Сервусом после вечерней трапезы. Он спросил, не готов ли я купить у него гранат — помните? — он зовется Красным Отцом. Я сказал, что пока не готов, ибо заплатил лишку второму учителю моего Пеппо за дополнительные занятия по астрологии. Тогда Сервус засмеялся и укорил меня в лукавстве: мол, никакая лишка не сделает плюса или минуса в цене граната. Мол, он стоит так дорого, сколько не стоят все учителя в Аргосе, вместе взятые. Я признался, что у меня вовсе нет денег, и просил его искать другого покупателя — вот и все.
— И он пошел к себе?
— Кажется, да. Я не видел.
— Пеппо, мальчик, — ласково спросил Гвидо юношу. — Ты не говорил с рыцарем после вечерней трапезы?
— Нет, не говорил. И голоса его не слышал.
— Итак, Сервус Нарот потолковал с Бенино о Красном Отце и ушел к себе… Более никто его не видел и никто с ним не говорил. Такова картина прошлого дня, друзья.
— А Ламберт? — робко заметил Пеппо.
— Да, конечно, я спрошу и Ламберта, но не теперь. Пусть печаль и тоска об ушедшем улягутся в груди его… — Зеленые глаза дознавателя исполнились неизбывной грусти. Он не успел хорошо узнать благородного рыцаря, но старика ему и в самом деле было жаль.
— Послушай! — Маршалл перебил его настроение сильным чистым голосом своим. — А почему ты не спрашиваешь нас о кинжале, коим был заколот несчастный Сервус? Я, к примеру, кроме самоцветов коллекционирую оружие и, смею уверить, неплохо в нем разбираюсь. В этом доме нет не только меча или ятагана, но даже иголки, незнакомой мне. А кинжала такого я еще не видел.
— Верно! — подхватил Бенино. — Такого кинжала у Сервуса не было. Значит, убийца использовал свой!
— Я уверен в этом, — самодовольно согласился Леонардас.
— Ясно, свой, — подтвердил Маршалл.
— Так чей же это кинжал? — буркнул Заир Шах.
— Лумо Деметриоса… — тихо сказал Пеппо и опустил голову.
Глава шестая. Дознание
Все замерли. В тишине в окно залетела муха и приземлилась на стол, дабы почистить лапки. Теренцо прихлопнул ее жирной ладонью, и этот неприятный звук послужил сигналом ко второй части беседы.
— Что ты сказал, милый? — тихо спросил Бенине, в упор глядя на брата.
— Я сказал, что этот кинжал принадлежит Лумо Деметриосу, — с отчаянием повторил юноша. — Я точно знаю.
— Откуда же? — Заир Шах был, как всегда, скептичен.
— Видел. Он ковырял им в зубах…
— В чьих зубах? — зарвался гнусный старикашка, но сразу опомнился, фыркнул и отвернул физиономию.
Пеппо не стал ему отвечать. Жалобно посмотрев на Бенине, он вздохнул и опустил голову. В глазах брата он не увидел понимания, и это его расстроило. Ведь он сам всегда говорил: «Будь честен. Будь честен всегда, во всем и с каждым». Сейчас Пеппо следовал его совету и был честен, за что же такой суровый взгляд? — Дорогой, Лумо Деметриос мог ковырять в зубах любым другим кинжалом.
Но, Бенино! — воскликнул Пеппо, чуть не плача. — Ты же знаешь, что я не ошибаюсь! Рукоять того кинжала была усыпана алмазной крошкой и покрыта каким-то прозрачным веществом — точно так, как у кинжала в спине… в спине Сервуса…
— Мальчик прав, — мрачно сказал Гвидо, хмуря белесые брови. — Это действительно кинжал Лумо, я тоже узнал его…
— Так что ж тогда ты мучаешь нас? — удивленно произнес Леонард ас. — Зачем ты задаешь эти глупые вопросы, если знаешь сам, что Сервуса убил твой братец? Кстати, где он?
— Фи, Леонардас, — поморщился философ. — Как ты можешь говорить с такой уверенностью? Я не думаю, что Лумо способен на хладнокровное убийство, а кинжал — еще не доказательство.
— Доказательство, — все так же мрачно пробурчал Гвидо. — Но одного доказательства мало — надо, чтоб Лумо сам признался…
— А если он не захочет признаваться? — Заир Шах с превосходством оглядел остальных гостей. — С чего бы ему признаваться? И вообще, где он? Где твой Лумо? Тьфу ты, какая глупость! Прошу тебя, мой маленький друг, оставь свои вопросы и позволь нам разойтись по комнатам. Всем необходимо отдохнуть.
Маленький друг Заир Шаха покорно кивнул, при этом зеленые кошачьи глаза его блеснули чуть раздраженно. Пеппо понял: он желал продолжать, но не смел, ибо главным подозреваемым считался его родственник.
— Но все-таки где же Лумо? — Маршалл был, казалось, встревожен. — Не сердись, Гвидо, но его исчезновение и есть лучшее доказательство причастности. Тебе-то он сообщал, что хочет уехать?
Младший Деметриос отрицательно покачал головой.
— Ну, вот видишь… — расстроенно пробормотал шемит.
Снова наступила пауза. Пеппо готов был провалиться сквозь землю, потому что чувствовал себя виновником того, что произошло. Он тоже не мог поверить в то, что добродушный белый медведь оказался способен убить рыцаря из-за какого-то камня, пусть даже и ужасно дорогого и красивого. Но — правда есть правда, и промолчать он тоже не мог.
— У меня есть план, — вдруг сказал Бенине, обводя взглядом всех присутствующих. — И, думается, недурной.
— Ну-ну? — с любопытством вытянул длинную шею Леонардас.
— Первое: до выяснения причины смерти Сервуса никто из нас не должен покидать этот дом. То есть конечно, можно гулять и прочее, но из Лидии уезжать нельзя. Абстрагируясь от несчастного Лумо, представим, что сбежать вполне может убийца. Я далек от того, чтобы подозревать всех. В общем, я никого не подозреваю. Но все мы обязаны быть в равном положении. Согласны?
Судя по вытянувшимся физиономиям собравшихся они были отнюдь не согласны, но высказать неодобрение не решались.
— Второе: мы — я и Гвидо — будем искать Лумо, а заодно (надеясь на счастливый случай) Лал Богини Судеб, и оставляем за собой право в любое время обратиться к любому из вас с любым вопросом. Прошу не противоречить мне. В конце концов, если вы невиновны, вас должно только радовать то, что мы пытаемся снять с вас подозрения.
Гости уныло кивнули. Бенино был, как обычно, убедителен.
— И третье: почему бы убийце не признаться? Прямо сейчас — и тогда мы вместе подумаем, что делать. Но украденный камень тогда, ясно, придется вернуть, ведь у Сервуса есть наследник…
— Кто? — разом выдохнули Заир Шах и Леонардас.
— Я, — скромно ответил Бенино.
Пеппо смотрел на брата широко раскрыв рот. Пожалуй, и в детстве он не выказывал так явно своего
