- То есть ваши дела не имеют значения, главное - слова? Очень удобно, лучше не придумаешь!
- Не порочь благую веру, отродье бесовское, - укоризненно произнес предводитель и, приблизив лицо, зрачки против зрачков, речитативом затянул молитву, то повышая, то понижая голос.
От его молитвы Мареку стало совсем плохо. Затошнило, зарябило в глазах, разболелись ушибы и ссадины. Видимо, насчет «резервуара Силы» все чистая правда…
- Люди добрые, что вы собираетесь делать? Благобожец прервал моление и обернулся.
Зыбкая словесная паутина отпустила Марека, перед глазами прояснилось, и он тоже увидел того, кто задал вопрос: на другой стороне оврага стоял рослый мужчина, похожий на отставного солдата, с мечом на поясе.
- Беса жечь! - азартно крикнул в ответ коренастый парень с ежовой встопорщенной шевелюрой.
- А вы уверены, что дело это законное? Он же, наверное, горожанин или крестьянин королевства нашего, в реестрах записан, документ имеет.
- Благое это дело, богоугодное, - непререкаемым тоном возразил предводитель. - Ступай своей дорогой, служивый.
- А позволите посмотреть на вашего беса поближе? - миролюбиво поинтересовался прохожий. -Сколько лет на свете живу, никогда их, бесов, не видел… На лицо сей индивид отменно страшен, они все такие?
- Разные бывают. А знаешь ли ты, служивый, о том, что Благой бог скорбит о твоей потерянной душе?
- Впервые слышу такие слова… Не станете ругаться, люди добрые, если я к вам перейду? Тогда и о боге вашем послушаю, и беса этого страховидного как следует рассмотрю, чтобы детям и внукам после рассказывать.
- Да как же ты сюда попадешь, когда бес весь мост раскурочил? - спросил предводитель без неприязни, но с досадой: подвернулся случай обратить в свою веру благожелательно настроенного нечестивца, однако овраг не обойдешь и не перескочишь.
- Не беспокойтесь, это для меня не помеха.
Прохожий сделал движение рукой, словно бросил что-то невидимое. В воздухе сверкнула серебристая паутинка, в следующее мгновение развернувшаяся в изящно выгнутый мостик.
- Благ бог, благи дела его, благи слуги его… -опомнившись после короткого ступора, истово забормотал предводитель пинобдиицев.
Прохожий ступил на мостик. Черты его лица изменились и утончились, кожа приобрела оливковый цвет. Плеснули на ветру длинные иссиня-черные волосы. Одежда тоже преобразилась - шелк и бархат ночного неба, местами безлунного, местами тронутого зыбким сиянием, испещренного смоляным узором листвы, - а на лбу появился тонкий мерцающий обруч с овальным сапфиром.
Марек почувствовал, что улыбается чуть ли не до ушей, так что разбитые губы заболели. Обрадовался - не то слово… Внутренне он до некоторой степени уже умер, словно провалился в холодную зловонную яму, из которой не выбраться, но вдруг его поймали за шиворот и рывком вернули в мир живых.
- За иную улыбку не жалко отдать полцарства, - Гилаэртис уже был на этой стороне и смотрел на него с усмешкой. - Позволь полюбопытствовать, что ты делаешь в подобной компании? Да еще в такой наводящей трепет боевой раскраске… Твоим врагам полагалось бы от одного этого зрелища удирать со всех ног, а не привязывать тебя к столбу.
Все слова куда-то отхлынули, и Марек ничего не мог вымолвить в ответ, только улыбался, счастливо и благодарно. Если бы его не удерживали веревки, он бы, наверное, сполз на землю. Зато опомнился предводитель пинобдийцев:
- Изыди! Именем Благого бога заклинаю тебя, нечистый, изыди!
Сухие ветки и обломки досок, которые благобожцы натащили для костра, зашевелились, выпустили кто паучьи ножки, кто короткие когтистые лапы вроде черепашьих или крокодильих, расползлись из кучи и взяли людей в кольцо. Один из пинобдийцев прорвался и пустился бежать, вдогонку за ним кинулась скрипучая, но неожиданно проворная доска о шести лапах. Подпрыгнув, ударила под колени, а когда человек упал, подоспели две шуршащие серые ветви, одна захлестнула ноги, не позволяя вскочить, другая вцепилась в лицо. Парень закричал, брызнула кровь. Остальная древесная нежить, скребя по земле засохшими отростками и поднимая пыль, хороводом закружилась вокруг сбившихся в кучку людей. Гилаэртис наблюдал за развитием событий с отстраненным любопытством, словно и впрямь был случайным прохожим.
Благобожцы, стуча зубами, бормотали молитвы. Один из них обделался. Скромный мальчик сел на землю и разрыдался, закрыв лицо руками. Кошмарное кольцо медленно сжималось, с леденящим сердце перестуком, скрипом и шорохом.
Первая жертва перестала кричать и биться, тогда древесный спрут с окровавленными отростками заковылял к хороводу, его близнец пополз следом. Труп остался лежать в луже крови, лицо и шея растерзаны в клочья.
«Получил по заслугам? Это тебе не девушек унижать и не охотиться вдесятером на одного!»
Марек, впрочем, испытывал сейчас не столько злорадство, сколько ужас. Эйфория прошла. Будь у него развязаны руки, и то было бы спокойней… Неизвестно, сколько еще раз он сможет воспользоваться заклятьем трухи; не исключено, что в запасе даже одного раза не осталось, он ведь не считал. А если все же осталось, жалко тратить последнее заклятье на столб, все равно запястья связаны.
- Господин Гилаэртис, развяжите меня, пожалуйста.
Собственный голос показался Мареку слабым, как звук от скольжения тополиного пуха по тротуару, но эльф услышал.
- И рад бы, да не могу из-за твоих оберегов. Ты не ранен?
- Нет. Побили, но мне к этому не привыкать.
- Тогда потерпи. И кстати, по правилам нашего этикета тебе надлежит обращаться ко мне не «господин Гилаэртис», а «господин мой Гилаэртис». Или просто по имени и на «ты», но до этого ты еще не дорос.
Пинобдийцы вразнобой молились, толку от этого не было.
- За что? - выкрикнул кто-то из них, давясь истерическими всхлипами. - Что мы вам сделали?
- Человеческие вопросы порой ставят меня в тупик. Вы собирались убить моего подданного.
- Да это же курам на смех, чтобы повелитель из-за каждого подданного срывался и устраивал заварушку!
- Почему бы и нет? У меня не так много подданных, чтобы ими разбрасываться.
- Но этот не ваш, он человек, он носит обереги!
- О, теперь уже не бес, а человек? - Гилаэртис рассмеялся, словно услышал удачную остроту. - Как быстро вы поменяли свое мнение… А обереги - это просто игра, чтобы было поинтересней. Правда, Марек?
- Вам нужны от нас деньги, да? - В голосе говорившего билась отчаянная надежда. - Мы заплатим выкуп! Сколько вы хотите?
- Гм… Не «сколько», а жизнь вашего главаря.
- Это бесовское искушение! - крикнул предводитель. - Не слушайте его, братья, молитесь!
На другой стороне оврага появилась девушка. Вышла из-за крайней желтовато-серой стены с неровными краями и направилась к мостику. Стройная, с непокрытой головой и разрумянившимся лицом, в темном платье с широким шнурованным поясом. В первый момент она показалась Мареку очень красивой, а потом он узнал Дафну.
Почему- то узнал не сразу, с задержкой в несколько секунд. Со зрением у него все было в порядке, хотя наверняка схлопотал сотрясение мозга, когда благобожцы били по зубам. Два зуба, кстати, выбили. Дафну он видел отчетливо, но в первое мгновение не понял, что это она: будто бы незнакомая девушка, такая же привлекательная, как Шельн, Макрина или Пиама Флоранса. Она избавилась от своей карнавальной кофты в горошек, в то время как он ожидал увидеть ее в кофте -вероятно, это и стало причиной недолгого обмана зрения.
Крикнуть, чтобы поскорей отсюда уходила? Но вообще-то у повелителя темных эльфов нет повода причинять ей вред… Пока Марек колебался, что будет лучше, девушка решительно ступила на эльфийский
