Что ж поделать, значит, так тому и быть. Разумеется, я не оставлю дневник без присмотра, но случиться может всякое
/следующий текст написан явно много позже предыдущего/
Зачем все это делаю? Ведь я совершенно отчетливо понимаю: уже не будет Третьего поколения. Собственно, его и не может быть по определению. Мы так же сильно связаны с ними, как нерожденный ребейок — с матерью, мы зависим от их восприятия окружающего, и подобно тому, как Первых сменили мы (а Первые — Изначальных), вместо нас приходит… что?
(Подозреваю: на самом-то деле они не так уж свободны от чего-то более сильного, чем и мы, и вообще… Не знаю. Нужно будет при случае спросить у Оаль-Зиира)
Как бы там ни было, я веду эти записки. В них — наша история, история нашего низвержения с небес и того, что происходит с нами сейчас.
… Наверное, перелом наступил после битвы в Крина. А может, еще тогда, когда Фаал-Загур уничтожил наши храмы и мы больше не могли запросто воплощаться и развоплощаться. По сути, нам необходимо было сделать выбор: либо навсегда уйти, оставив себе то максимальное количество свободы и власти, которое можно было сохранить в сложившейся ситуации; либо же оставаться и бороться.
Первые в свое время выбрали исход. Не все — часть осталась в Ашэдгуне, а впоследствии перебралась в Хуминдар. Но там они долго не продержались. Рафаал-Мон использовал южан для своих целей, и Первые в результате погибли, хотя слухи о том, что некоторые живы, доходят до меня и теперь. Верится в это с трудом, я уже боюсь надеяться.
… Подобный выбор, вставший перед нами после сражения у пролива Вааз-Нулг, мы сделали иначе, чем Первые. Мы предпочли остаться. Кое-кто утверждал, что у нас значительно больше шансов восстановить свое былое могущество. И это было так. С одной стороны. С другой же стороны, нельзя противиться тому, для чего настало время.
Какими нелепыми, должно быть, кажутся тебе, неизвестный, эти строки! Бог, Бог Войны, пишет, что нашлись силы могущественнее его и его поколения. Но ошибались не мы — ошибаются те, кто верит в абсолютное всесилие. Ибо в мире нет ничего абсолютного.
… Мы решили остаться. Тебе, читающий эти строки, может быть непонятным, какой тяжелый выбор нам предстоял. Я объясню.
Рафаал-Мон, ставший для хуминов Берегущим, не был первым, кто додумался до такой возможности. Первым был его отец, Фаал-Загур. Правда, ему приходилось считаться со своей супругой, Ахр-Ньеной, которая больше известна как Богиня Отчаяния. Мы постарались, чтобы это имя оказалось стертым из людской памяти, и, похоже, преуспели в этом.
… А ведь как они были близки к исполнению своего замысла! Стать Триединым Богом, затмив и уничтожив таким образом всех остальных. Обрести мощь, которой до сих пор — согласно сказаниям — обладали лишь крупнейшие из Изначальных! Однако мы смогли вмешаться и развоплотить — без возможности вернуться — Ахр-Ньену. Да что там — по сути, мы убили ее. И думали, что тем самым навсегда отвратили Фаал-Загура и его сына от предательства всего поколения. Кроме того, Ахр-Ньена должна была играть ведущую роль в Триедином, и без ее участия замысел терял смысл.
Фаал-Загур сумел затаиться и ударить, когда мы не ожидали этого. В первый момент все выглядело так, словно он горит лишь жаждой мести, и поэтому мы слишком поздно обратили внимание на разрушенные храмы и убитых служителей. Слишком поздно. Сила ушла, и мы не могли вмешаться.
… Как смешно устроен мир! Кажется, именно в нашем поколении это проявилось ярче всего. А как еще охарактеризовать то, что нам, Богам, помогли люди?
Они возникли — подобно всему остальному, — порожденные воспаленным сознанием Изначальных (впоследствии люди предпочитали называть их демонами, что, впрочем, не меняло сути). Хаотичные по своей природе, не знающие самого понятия «постоянство», Изначальные обладали могуществом и властью, о которых мы можем только мечтать. Никто не знает, откуда они пришли, да и пришли ли. Скорее, самовозродились, упорядочившись, из Нереализовавшейся Пустоты. Их сознание пребывало в некоем подобии то ли сна, то ли бреда; и каждый (почти каждый) образ, рождавшийся в нем, так или иначе получал свое воплощение. Одним из таких образов был наш мир. Другим — постоянство мира.
… Порожденные сознанием Изначальных, люди зависели от него. До определенного времени. Затем демонам надоели старые игрушки (или чем там люди являлись для них?), и Изначальные перестали обращать на них внимание.
Никто не знает, как зародилось в человеке сознание. Считается, это стало возможным лишь потому, что, будучи творениями Изначальных, люди обладали их качествами. В том числе — маленькими зернами грез, развившихся впоследствии в сознание, отличное от сознания демонов, — в сознание, стремящееся к порядку. Как бы там ни было, люди обрели возможность влиять на мир, удерживая его в границах того, что принято называть реальностью.
… Возникновение упорядоченной реальности оказалось настолько противоестественным для Изначальных, что те вынуждены были обратить на нее свое внимание. Но сделали это чересчур поздно: восстановить былое состояние демоны не смогли, а часть из них к тому же завязла в реальности, не способная покинуть ее пределы.
Люди сталкивались с Изначальными (вернее, с теми их проявлениями, которые были способны воспринять системой своих наружных рецепторов). Согласно человеческой природе, они стали и демонов вплетать в ткань реальности, постепенно подчиняя их своему сознанию. Некоторые смогли сохранить относительную свободу, остальные же боролись — но безуспешно. Так возникли Первые.
…Первые представляли собой нечто среднее между Изначальными и Вторыми, то есть нашим поколением. От Изначальных они унаследовали непостоянство формы. Определенности, выраженной в личностном, индивидуальном качестве, свойственной нашему поколению, у Первых еще не было.
Разумеется, демоны тоже обладали некоторыми зачатками индивидуальности, но в связи с их хаотичной природой это не выражалось так сильно, как у Первых. Для людей же индивидуальность является одной из непременных характеристик. Поэтому изменения, исподволь вносимые их сознанием в реальность, породили Первых.
Как субъекты, образованные человеческой фантазией, Первые нуждались в постоянной подпитке со стороны людей. Первым было необходимо, чтобы в них верили. Поэтому они способствовали возникновению религии (вернее, распространению и развитию, ибо зачатки существовали еще раньше и, собственно, стали предпосылкой для возникновения Первых).
…Со временем выяснилось, что религия неподвластна воле Первых. Она (религия) развивалась в соответствии с изменениями, происходившими в сознании людей. Так возникла необходимость во Втором поколении. Так родились мы, более очеловеченные, обладающие многими конкретными формами.
Так же как и Первые, мы целиком зависели от веры людей. Однако нам удалось более мастерски справиться с существовавшей проблемой. Вместо капищ у людей появились храмы, вместо шаманов — жрецы, обладающие большей таинственностью и большей властью. Мы умели извлекать пользу из чужих ошибок.
…Когда Фаал-Загур разрушил храмы и убил жрецов, когда мы пребывали в отчаянии, на помощь нам пришли люди. И отнюдь не из религиозных соображений — просто война Вторых затронула человеческие интересы, и люди защищали их.
Большинство сторонников Фаал-Загура было уничтожено, а сам он объявлен вне законов, как Бог, не достойный почитания. Сын же его, Рафаал-Мон, вовремя понял, что к чему, и сбежал, потерпевший поражение, но не побежденный.
…Перед нами стоял выбор. Мы не могли снова делать ставку на храмы и жрецов — война Вторых показала, что это крайне ненадежно. Потом Оаль-Зиир предложил другой план. Мы умели извлекать пользу не только из чужих ошибок, но и из чужих удач.
Решено было непосредственно использовать людей, хотя и прибегая, в качестве одного из звеньев, к храмам и жрецам. Но напоминание — и, как следствие, вера в нас — должны были исходить от власть имущих, от правителей. Так была основана династия Пресветлых.
…Каждый из наследников Хрегана, которому предстояло править, обладал одним из Божественных качеств. Обещано, что до тех пор, пока будут властвовать Вторые, не прервется и династия Пресветлых. Считалось, что это вынудит правителей чтить Богов и поощрять сие в людях.
