Кэн тоже молчал. Он не знал, что говорить в присутствии Мабора. Тот ведь любые слова переиначит и испоганит; да и неловко сообщать, что просто зашел проведать парня. Столько времени не ходил — и вот, здрасьте, явился.
— Ну, как у тебя дела? — спросил Кэйос, то ли нарочно, то ли и впрямь не замечая возникшего напряжения.
— Да так, потихоньку, — буркнул Кэн. — А у тебя?
— Тоже ничего. Говорят, скоро коней станут забивать. Может, порции увеличатся.
— Ерунда! — резким хриплым голосом возразил Бешеный. — Коней забивать нельзя! Без них мы точно проиграем.
— А с ними, значит, победим? — не вытерпел Кэн. В это время Кэйос вздрогнул и поднял руку:
— Слышите?
Они замолчали. Отдаленный гул, откуда-то снизу.
— Что это?
Но Кэн уже понял. Он выскочил из лазарета, бросая на ходу:
— Кэйос, найди Хранителя или кого-нибудь еще. Скажи, хумины прорвались в коридоры.
Брат еще не знал, в какие именно, но этот шум могли издавать только двигающиеся по тоннелю люди. То бишь хумины.
Он вбежал в нижний зал и с облегчением понял, что двери заперты. Следовательно, некоторое время у них в распоряжении имеется.
Стражники, стоявшие у створок, вопросительно посмотрели на Кэна — тот показал на лестницу:
— Сюда! Живо!
Принять бой в зале — самоубийство, а вот в проходе держать оборону удобно.
— Ждать, пока не придет подкрепление! Не пропускать! Костьми лечь, но не впустить!
Сзади кто-то похлопал его по плечу:
— Вот и хорошо, братишка. А теперь давай топай отсюда.
— Что?! — задохнулся от ярости Кэн. Какого демона этот путается сейчас под ногами?!
— Я сказал — вали! — гаркнул Мабор. — Или думаешь, пацан один сможет всех на ноги поднять и подмогу сюда прислать? Сомневаюсь!
С досадой Кэн вынужден был признать, что Бешеный прав. Он презрительно сплюнул и отпихнул его в сторону, торопясь наверх.
/смещение — луч света вонзился под дверь, как игла — под ноготь пытаемого палачом/
Сообщение паренька потрясло всех. Однако господин Лумвэй недаром был назначен Хранителем Северо-Западной. Вместе с Тэссой и несколькими оказавшимися на колокольне офицерами он поспешил вниз.
Тем временем Ув-Дайгрэйс подошел к бойнице, и голос его снова заполнил собой ущелье.
— КОРОНОВАННЫЙ!
Облако надсадно загудело и выплеснуло несколько багровых щупалец.
— КОРОНОВАННЫЙ! ТЫ НЕ СМЕЕШЬ СЛУШАТЬСЯ РАФААЛ-МОНА, ИБО СОГЛАСНО ДРЕВНЕМУ ДОГОВОРУ ТЫ ДОЛЖЕН ЗАЩИЩАТЬ КРИНА!
Облако продолжало гудеть. Потом оно затряслось и начало резко пульсировать; лучи-щупальца вытягивались, опускаясь все ниже и ниже, в самое ущелье.
Талигхилл перегнулся через парапет, чтобы лучше видеть. Хотя он совершенно не был уверен, что захочет это видеть.
Маленькая фигурка Рафаал-Мона замахала руками:
— НЕТ! НЕТ! В КОНЦЕ КОНЦОВ, ЭТО Я ЗАКЛЯЛ ТЕБЯ — Я, ИГРОК! ТЫ НЕ МО…
Слова неожиданно прервались — один из лучей добрался до бывшего торговца и обтек его со всех сторон, превратившись в гигантский колпак. Потом с молниеносной быстротой щупальце вздернулось кверху и исчезло в облаке. Гудение зазвучало по-иному.
— ТЕПЕРЬ УХОДИ! — велел Ув-Дайгрэйс.
Но демон не желал уходить. Облако вращалось, раскручиваясь и разрастаясь, закрывая собою уже полнеба. Цвета Коронованного заметно потемнели, а на щупальцах неожиданно обнаружились то ли крючки, то ли присоски — отсюда не разглядеть. Впрочем, Талигхилл и не стремился разглядывать.
— Я СКАЗАЛ — УХОДИ!
Пресветлый вздрогнул от тона, каким это было сказано. Он с ужасом подумал, что, пожелай жрец Бога Войны оставаться всего лишь верховным жрецом и при этом командовать державой, Талигхилл подчинился бы даже без тени сопротивления — такому голосу невозможно не подчиниться.
Однако же облако продолжало расти, взмахивая щупальцами и протягивая их во все стороны. Вот одно упало на кого-то, стоявшего у бойницы Северо-Восточной: далекий вскрик, и отросток втягивается в «тело» вместе с добычей; добычу, впрочем, уже не разглядеть.
— НУ ХОРОШО ЖЕ!
По-моему, он блефует, тоскливо подумал Талигхилл. До ужаса хотелось жить.
— Я ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛ, КОРОНОВАННЫЙ! В ПРОШЛЫЙ РАЗ ТЕБЕ УДАЛОСЬ ОТДЕЛАТЬСЯ ДЕШЕВО. ДУМАЕШЬ, ЗА ПРОШЕДШИЕ СТОЛЕТИЯ Я ПОДРАСТРАТИЛ СИЛЫ? ЛОВИ!
И Ув-Дайгрэйс метнул в небо нож, рывком сдернутый с нарага. Это так походило на шутовскую пьеску, какую-нибудь дешевенькую пантомиму, что Талигхилл не выдержал и засмеялся. Он понимал, насколько близок к смерти, понимал, что смех — нервный, но не мог сдержаться.
А нож тем временем летел и летел, хотя давно уже должен был бы упасть; он летел, и между вращающимся туманно-серебристым кругом и Ув-Дайгрэйсом проявилась, натянулась и окрепла блестящая желтоватая нить; он летел, этот проклятый метательный нож, летел вопреки всему, и вонзился-таки в Коронованного как раз, когда тот вытянул щупальце в сторону Северо-Западной. Нить между Богом Войны и ножом внезапно набухла, по ней пробежала мощная волна чего-то, излучающего невыносимо яркое сияние; сияние добралось по нити до демона и вошло в его «тело» — и там взорвалось новорожденным солнцем. Талигхилл упал на пол и закрыл глаза, не в силах выносить этот свет. Рядом рухнуло тело Ув-Дайгрэйс…
— Ну вот, — тихо прошептал кто-то, и правитель с запозданием понял, что это голос Тиелига. — Ну вот, вот и все. Я на самом деле немного подрастратил силы за прошедшие столетия, но он ведь об этом не знал, правда?
Талигхилл встал и с удивлением посмотрел на Бога Войны, распростертого на камнях рядом с ним.
С невероятным усилием, от которого вздулись жилы на побелевшем лбу, Ув-Дайгрэйс повернул голову и посмотрел на Пресветлого.
— Подними меня, — велел он, и, хотя это звучало вовсе не как «ПОДНИМИ МЕНЯ», правитель не посмел ослушаться.
Он перевернул Бога на спину и подтащил к стене, прислонив его так, чтобы Ув-Дайгрэйс оказался в сидячем положении.
— Вот так значительно лучше, — сказал Бог. — А теперь ступай, мне следует отдохнуть. Боюсь, с хуминами вам придется справляться самостоятельно. Я надолго выбыл из игры.
Талигхилл молча кивнул и поднялся с колен, тут только заметив стоящего в растерянности звонаря — того самого, со шрамом на нижней губе.
— Пригляди за ним, — велел правитель и поспешил по лестнице вниз. Оттуда уже доносились звуки сражения.
/смещение — летящий в небо метательный нож/
Брэд Охтанг с ужасом смотрел на демона, который запросто подхватил и унес в небеса Берегущего. Что-то кричал, заламывая руки, Нол Угерол; его грязная косица истерично плясала между лопатками, словно сошла с ума.
Когда же Коронованный взорвался солнцем, данн успел лишь закрыть лицо руками и крикнуть нечто совсем не подобающее — кажется, взывал к Гиэлу. Но сейчас Дух Воздуха молчал, и Брэд с горьким прозрением понял, что теперь уже никогда не получит ответа. Такова цена за предательство Бога. И весь этот кошмар — расплата за то, что они совершили.
