что способны. Сделайте.
— Сделаем, — спокойно пообещал Витиг. — Не беспокойся, Брэд. Если б побольше времени… Охтанг раздраженно кивнул:
— Да, но у нас нет времени. Собеседник передал мне вполне четкие и недвусмысленные приказы Берегущего.
— Хорошо, сделаем, — повторил Орз. — Можно идти?
— Идите.
Офицеры вышли из шатра данна и, вполголоса переговариваясь, направились к северной оконечности лагеря. Там их уже ждали отряды, более чем наполовину состоящие из переодетых рабов.
Садясь в седло, Витиг украдкой посмотрел на своего спутника. Жаль, если Енгу не удастся выйти сегодня из ущелья. У него в Хуминдаре — жена, двое сыновей. Ладно, там посмотрим.
— Построиться! Начать движение! Оружие не обнажать, но быть наготове. Держаться ближе к середине.
Демона с два получится у них держаться ближе к середине. Крина — не рисовое поле, а эти… рабы и есть рабы. Да и воины в таких условиях тоже не очень бы…
Витиг прервал мысль и посмотрел вверх. Прозрачно-голубого неба стало уже значительно меньше, его стиснули челюсти ущелья, челюсти с четырьмя… нет, с пятью клыками: четыре башни и одинокий утес по имени Коронованный. Говорят… много чего говорят. Забудем.
Конь всхрапнул и скосил правый глаз на Орза. Тот похлопал животину по шее и направил потихоньку вперед. Торопиться ни к чему. В башнях наверняка заметили чужаков и напряженно следят сейчас за двумя отрядами, вторгшимися на территорию Ашэдгуна. Где рубеж, за которым пути назад уже не будет? Какой шаг Орзова коня станет сигналом для стрелков, застывших на балконах и у бойниц? Вот этот? Или следующий?
В Крина пряталась тишина — сбежала от людей в узкую щель посреди горного хребта, улеглась, закрыла голову большими пушистыми лапами и пряталась. А люди пришли сюда, догнали ее. И тишина дрожала, как дрожит загнанный в угол мышонок, тишина хотела только покоя. Тишина…
Какая здесь отвратительная тишина! Она боится и готова сбежать в любой момент, и каждый момент может стать этим «любым». Но уже половина расстояния пройдена, уже навис над нами Коронованный, уже приближаются северные башни… когда же?..
Тишина не вытерпела и закричала.
Витиг не знал, что именно в этот момент последний воин второго отряда оказался в районе «действия» Юго-Западной. Он узнает потом… если узнает.
Небеса разверзлись, но вместо лика Берегущего оттуда посыпались стрелы и каменья. Ущелье за спиной Орза отозвалось глухими вскриками и испуганным ржанием. Он рванул поводья и оглянулся, машинально вскидывая руку, выхватывая из-за спины щит и поднимая над головой. Что-то ухнуло по выпуклой, обтянутой бычьей кожей поверхности, отскочило.
Ряды смешались, людей охватила паника. Этого и следовало ожидать. У раба есть только жизнь, и он отчаянно боится ее потерять.
— Назад! Я сказал — назад! Все назад!
Они знали это и без него. Разворачиваясь, выкрикивая бранные слова, люди неслись к выходу из ущелья, подминая под себя других. Кто-то уже оседал вниз, так и не поняв, что же произошло; кто-то хрипел, затоптанный сапогами. Кто-то с ужасом смотрел на стрелу, вонзившуюся в предплечье. Многих сбросило с коней, и они волоклись вслед за животными, запутавшись в поводьях.
Проклятье!
Витиг выглянул из-за края шита и посмотрел на Юго-Западную. На балконах башни стояли люди, которых до сих пор не было видно; они безо всякой суеты, согласно давно оговоренному и выверенному порядку, посылали стрелы и камни вниз. Выбраться отсюда? попробовать можно. Но больше шансов остаться вольным человеком, заявив во всеуслышание о том, что не веришь в Берегущего.
— Внимание! — рявкнул он, понимая, что, скорее всего, большинство из его людей и людей Енга Цулана сейчас не слышат ничего, кроме собственного крика отчаяния. — Внимание!
Услышали — неожиданно много людей обернулись и даже приостановились на миг.
— За мной, сюда! — Он махнул в сторону северного выхода из ущелья. — Вперед!
И дал шпор коню, так что тот встал свечой и отчаянно заржал. Ну, беги, родимый, беги!
В северных башнях не должны быть готовы к такому повороту. Вернее, должны, конечно, но сейчас вряд ли ждут подобного. Давайте!..
В Северных на самом деле не были готовы. Кто-то там, наверху, недовольно вскрикнул, когда догадался, что происходит. Но — поздно. Те, кто успел, кто сообразил раньше других, уже были у выхода из ущелья. Самых последних, правда, достало несколько стрел, но даже эти, раненные, смогли выбежать из зоны обстрела; только один остался лежать безвольным свертком.
Так, Витиг, а что дальше?
Орз отвел свой маленький отрядец (семнадцать человек, из них — пятеро раненых) подальше от башен и разрешил остановиться. Двое, у которых в этой свалке чудом уцелели кони, спешились, остальные просто рухнули на землю. Семеро из семнадцати — рабы (трое — раненых), остальные — солдаты. А чего ты ожидал, Витиг, а?
— Что теперь? — испуганно спросил один из воинов, длинноволосый светлый мальчишка, годков этак двадцати — двадцати трех. Он оглянулся на ущелье и вздрогнул: там кричала раненая лошадь, которая все никак не могла умереть.
Ну и вопросы у тебя, парень. В самую точку.
— Ждать до ночи, — велел Орз. — Ночью будем пробираться к своим.
Он догадывался, что, скорее всего, эта попытка обречена на неудачу. Северяне в башнях не станут зевать, уж будьте покойны.
Громко кричала невидимая отсюда лошадь, потом звук оборвался.
Тишина, дав отпор, успокоенно улеглась и снова задремала.
/смещение — солнечный блеск в капельке крови на клинке/
Обхаду с Джулахом все было видно очень хорошо. Тысячник смотрел сверху на мечущихся людей в ущелье, на спокойных стрелков на балконах Юго-Восточной — он смотрел. Потом отошел к пепелищу вчерашнего костра и опустился на бревно, поверх которого был расстелен плащ.
— Хумины почти уничтожены, — сообщил Джулах.
— Ты ждал чего-то другого? — удивился Обхад. — Исход этой бойни был предрешен задолго до того, как она началась.
— Мне казалось, вы любите войну, — заметил жрец Ув-Дайфэйса, отходя от края Коронованного. — Странно.
— Ничего странного. Я люблю риск, а войне он так же присущ, как и многим другим проявлениям нашей жизни… и смерти. Но у войны есть много других… моментов, которые я ненавижу. Впрочем… оставим это, хорошо?
Джулах не ответил, он снова смотрел на происходящее внизу. Судя по звукам, там уже все закончилось, и только одинокий крик поднимался струйкой жертвенного дыма к самым облакам — и выше, в небо, сегодня очень яркое, почти прозрачное.
— Некоторым удалось спастись, — проговорил жрец. — Часть хуминов вернулась обратно в лагерь, а часть — перешла ущелье. Отсюда, правда, их не видно.
Может, это все подстроено специально? И перешедшие попробуют найти другой проход? Вряд ли… Но стоит поговорить с ятру.
— Сколько их?
Видимо, жрец думал о том же.
— Около двадцати. Некоторые ранены. В северных башнях, конечно, не ожидали подобной прыти, но в конце концов поняли, что к чему, и постарались исправиться.
Что же, вполне может быть…
— Думаю, нам стоит прогуляться вниз, — заметил Обхад. — Нужно поговорить с горцами.
Джулах безмолвно пожал плечами и продолжал смотреть.
