Люди замерли даже раньше, чем Витиг успел отдать сигнал. Непременно нужно было дождаться, чтобы птица успокоилась.
Гриф еще немного повертел лысой головой, но потом, видимо, счел источник звуков неопасным и снова задремал.
Отряд двинулся дальше.
Подобное повторилось еще несколько раз через неравные промежутки времени. Чем дальше они забирались, тем беспокойнее становились птицы. Тревога передавалась среди пернатых как по цепочке.
Потом на Северо-Западной неожиданно зажегся свет сразу на нескольких балконах, и непонятно откуда взявшиеся лучи вонзились в массивное тело тьмы. Испуганно вскрикнули грифы
Витиг не знал, радоваться ему или проклинать весь мир. Лучи не задели никого из отряда, хотя и упали близко от того самого мальчишки с длинными волосами и вялым взглядом. Орз свирепо посмотрел на своих людей и безмолвно, одними глазами приказал не шевелиться.
Что делать? Берегущий, что делать?!
Непонятно, почему так долго северяне тянули… хотя нет — очень даже понятно. Дали нам шанс выползти из норы, а теперь собираются ослепить и уничтожить раньше, чем мы успеем что-либо предпринять.
Первый луч, самый дальний, зашевелился.
На Северо-Восточной зашумели, и, похоже, там тоже собирались зажечь огни.
Но прежде, чем северяне успели это сделать, один из солдат не выдержал. С громким истерическим криком он помчался вперед, размахивая руками и вспугивая этим сонных падальщиков. Ущелье наполнилось резкими звуками и светом — из Северо-Восточной тоже поползли лучи.
Бойцы маленького отряда сообразили, что таиться дальше не имеет смысла, и побежали. Витиг выругался, упал. Он не мог кричать, потому что его бы услышали в башнях, и поэтому Орз сделал единственное, что мог в этой ситуации: схватил кого-то из пробегавших за лодыжку и резко дернул на себя.
Человек рухнул, застонав.
— Лежать! — свирепо прошептал Витиг. — И делай вид, что ты — дохляк.
Потом он попытался ухватить еще кого-то, но последний из бежавших инстинктивно увернулся и помчался дальше.
Идиоты! Какие идиоты!
Витиг был несправедлив в своей оценке и хорошо понимал это. Очень сложно размышлять и взвешивать, когда вокруг валяются трупы твоих соратников, а сверху в любой момент готова обрушиться смерть, делая тебя точно таким же безвольным и смердящим куском мяса.
В южных башнях тоже зажгли огни. Полетели первые стрелы.
Лучники не торопились, долго целились и отпускали тетиву, лишь будучи уверенными в том, что стрела настигнет цель.
Настигали.
Ни один из бегущих не добрался до своих.
— Боже! — испуганно прошептали рядом. — Что теперь?
Орз посмотрел на светловолосого мальчишку, безвольно распластавшегося впереди, справа.
Ну и вопросы у тебя, парень. В самую точку.
/смещение — лучи над башнями/
Неожиданный гул колоколов не дал Пресветлому уснуть, и Талигхилл встал с кровати, порядком раздраженный: что за демон?!
Храррип, дежуривший у дверей, объяснил. В происходящем нужно было винить не абстрактного демона, а Хранителя Северо-Западной — господин Лумвэй решил, что настало время обменяться с остальными башнями кое-какими сообщениями. Вот и обменивались.
Похоже, бессонница становится у тебя хронической болезнью, — иронически подумал правитель, потирая вспотевшие виски. В комнате было душно и немного воняло, вот только не разобрать чем. Трупы вроде бы еще не должны настолько смердеть, да и стервятники сегодня знатно поработали. Что же в таком случае?
Он походил по комнате, отыскивая (вернее, вынюхивая) источник своего беспокойства методом «тепло-горячо». Потом догадался, заглянул за этажерку. Так и естъ! Узкий лаз между двух камней и кучка мышиного помета. Уже и сюда добрались! Тьфу, гадость!
Талигхилл приказал телохранителю позаботиться о том, чтобы нору залепили чем-нибудь мышенепроницаемым, а сам выбрался из комнаты, порядком раздраженный случившимся. Он хотел было пройтись в сторону казарм Вольных Клинков, но потом передумал и направился наверх, на колокольню.
— А-а, это вы, правитель, — улыбнулся ему господин Лумвэй, подавая руку, чтобы помочь подняться на площадку. — Снова не спится?
— Колокола.
— Ну, понятно. Ничего, скоро привыкнете ко всем этим мелочам, будет не разбудить.
Пресветлый имел другое мнение по этому поводу, но промолчал. Его внимание привлекли странные сооружения, которые устанавливали здесь, у бойниц, а также и на нескольких балконах ниже.
— Что это?
— Это? Это такие механизмы, которыми мы собираемся ослепить тех хуминов, что пробрались к северному выходу. Как думаете, они попробуют пробраться к своим?
Талигхилл кивнул:
— Разумеется. А что им еще делать? Хотя, конечно, могут попытаться найти горные тропы, но это вряд ли. Займет слишком много времени, да и шансов на успех почти никаких.
— Вот и мы так думаем. Поэтому сегодня, немного погодя после того, как стемнеет, включим эти штуковины. К тому времени на балконах уже будут стоять наши снайперы, так что им не уйти.
Кто-то из звонарей тихим шепотом заметил:
— Столько возни из-за двух десятков человек. Талигхилл повернулся к ним:
— Никогда не оставляй врага у себя за спиной. Вот одно из главных правил жизни.
Вообще-то неясно, с чего это он вдруг так разговорился, но с другой стороны — почему бы и не преподать урок этим людям?
Послушай, дружище, ты ведь все еще пытаешься обмануть самого себя. Ты жалеешь их и поэтому ведешь с ними умные покровительственные разговоры, машешь рукой. Но — от правды никуда не деться — большинство из них обречены тобою на смерть. Думаешь откупиться от совести такими дешевыми подачками?
— Что там слышно в лагере противника? — спросил Тиелиг. Он только что поднялся сюда и теперь стоял, кутаясь в свой балахон и глядя в ночь.
— Как ведут себя хумины? — повторил он.
— Копошатся, — ответил Хранитель. — Смекнули, что к чему, и готовятся к серьезной осаде по всем правилам. Строят машины, хотя, похоже, несколько они привезли с собой. Запасливые.
Удовлетворенный ответом, жрец продолжал всматриваться во тьму ущелья. Пресветлому показалось, что Тиелиг немного взволнован и это волнение — негативного характера, но он не стал приставать к Верховному с расспросами.
Вместо этого снова обратился к господину Лумвэю:
— Скажите, когда, по вашим предположениям, хумины начнут осаду?
— Когда? Наверное, уже завтра. Их данн должен понимать, что время работает против него. Но до нас, мне кажется, дело дойдет еще не скоро. Хотя расслабляться я бы не советовал.
Они помолчали, а потом Хранитель неожиданно быстро шагнул вперед и перегнулся через парапет, то ли высматривая, то ли вслушиваясь во что-то внизу:
— Или мне показалось, или хумины уже пытаются пробраться к своим. Птицы внизу беспокоятся. Думаю, пора начинать.
Посыльный отправится к нижним балконам, чтобы передать команду
