нападавшего. С криком тот схватился на запястье. Отдав Роуленду оружие, Брендан получил еще один заряженный мушкет. Взведя курок, приставил приклад к плечу, но, похоже, не было желающих последовать примеру незадачливого стрелка, продолжавшего вопить и браниться.
– Умеете стрелять? – обратился Брендан к дворецкому.
– Да, сэр.
– Тогда берите мушкет да прикройте меня, а я пойду заберу Уильяма!
Один из лакеев, друг Уильяма, вызвался пойти вместе с ирландцем. С двумя пистолетами наготове Брендан с лакеем осторожно вышли на улицу через вход для прислуги.
Толпа продолжала расходиться, и они смогли беспрепятственно приблизиться к раненому.
– Тащи его в дом! – велел лакею Брендан.
Тот, подхватив приятеля под мышки, поволок его к дверям. В это время раздался громкий топот копыт, и уже несколько мгновений спустя к дому подъезжали конные гвардейцы короля. Обнажив шпаги, солдаты быстро разогнали остатки толпы. Никто из нападавших не оказал сопротивления – напротив, все разбежались кто куда. Вскоре о разыгравшейся здесь драме напоминало лишь тело убитого слуги леди Сен- Клер.
Брендан, перебросив руку Уильяма себе за шею, повел слугу вверх по лестнице на второй этаж, где их встретила Аморе.
– Это серьезно? – спросила она, побледнев при виде крови. – Мастер Риджуэй сейчас займется им, – заверила их Аморе и повела в красную комнату.
Тем временем Иеремия, оправившись от шока, стал уговаривать Алена развязать его, но тот и слышать ничего не хотел. Убедившись, что слуга Уильям вне опасности, он замолчал, ища глазами ирландца.
Пока Брендан усаживал Уильяма на кровать, Аморе развязала путы на ногах и руках пастора, а потом, едва сдерживая слезы, бросилась его обнимать.
– Никуда бы я вас не выпустила! Ни за что на свете! – дрожащим голосом произнесла леди Сен-Клер. – Я сразу поняла, что Брендан сумеет удержать вас от подобного безрассудства.
Иеремия был явно растроган таким проявлением чувств. Осторожно высвободившись из объятий, он попросил:
– Миледи, позвольте мне все же помочь Алену. У нас будет еще время поговорить об этом.
Лекарь уже успел наложить повязку на бедро, чтобы остановить обильное кровотечение, и теперь разрезал сапог, чтобы обеспечить себе доступ к ране. Арман принесла бренди и целый ворох чистых салфеток.
Проведя ладонью по еще болевшему подбородку, Иеремия не без сарказма заметил:
– Брендан, у вас кулаки – ни дать ни взять кузнечный молот! Мне приходилось видеть, как вы орудуете ими. Вот и на себе испытать пришлось.
– Простите, святой отец, но у меня не было выхода, – ответил явно смущенный ирландец. – Наивно было полагать, что в кабинете нет второй двери, но я вовремя вспомнил об этом и сразу кинулся в подвал.
– Как вам удалось вызволить из их лап Уильяма?
– Помните, я говорил вам о подозрениях лорда Арлингтона, считавшего, что кое-кто из купцов вступил в сговор с голландцами и замышляет восстание против короля. И лорд отдал распоряжение проследить за ними. Мне достался Айзек Форбс. Я установил, что в доме этого самого Форбса неоднократно бывали связные голландцев. Кроме того, я выяснил, что в этом доме нашел прибежище и пастор-пуританин, отправлявший там ритуалы. Благодаря вам я собрал достаточно сведений! Вот и решил сообщить Форбсу о том, что лорд Арлингтон намерен на рассвете арестовать этого пастора. А Форбс, поняв, что его песенка спета, не стал терять времени и помчался домой предупредить своего тайного гостя.
Иеремия благодарно посмотрел на ирландца:
– Как я посмотрю, ваша сила не только в крепких кулаках. Вы ведь уже во второй раз спасаете мне жизнь. И как только мне отблагодарить вас!
Зардевшись, Брендан смущенно отвел взор:
– Простите меня. Я должен немедля ехать к лорду Арлингтону и сообщить ему о случившемся. Необходимо арестовать Айзека Форбса, прежде чем тот успеет скрыться.
Едва ирландец отбыл, как дворецкий Роуленд объявил о приезде сэра Орландо Трелони. Как только толпа двинулась в Хартфорд-Хаус, судья велел спешно заложить карету и помчался в Уайтхолл известить короля о случившемся. Карл немедленно послал гвардейцев к дому леди Сен-Клер.
Убедившись, что Иеремия вне опасности, судья не скрывал облегчения. Иезуит рассказал ему о том, что здесь произошло.
– Необходимо дождаться, пока мистер Макмагон привезет известие от лорда Арлингтона.
Судья был того же мнения.
– Хоть этот ирландец мне и не по душе, вынужден признать, что он блестяще обвел вокруг пальца старика Форбса и тем самым спас вас от верной смерти! Только на это я и уповал.
Вскоре сэр Орландо распрощался, объясняя свой отъезд тем, что не может оставлять надолго молодую супругу, и попросил немедленно поставить его в известность о том, как будут развиваться события. После этого королевский судья в сопровождении Мэлори уселся в карету и отправился домой.
Глава 44
Брендан вернулся лишь на следующий день около полудня. Судя по выражению лица, хороших новостей ожидать не приходилось.
– Айзек Форбс убит, – сообщил он. – При аресте он оказал сопротивление и был застрелен одним из посланных лордом Арлингтоном гвардейцев.
– Это меня не удивляет, – заметил Иеремия. – Старик Форбс понимал, что, если он будет осужден, все его состояние перейдет королю. Такой исход был для него неприемлем!
– Да, но как это отразится на участи мастера Риджуэя? – вслух размышляла Аморе. – Ведь без доказательств того, что Форбс – убийца его жены Энн, вина с него так и не будет снята.
– Верно, и мне предстоит немедленно обсудить это с его сиятельством, – решил Иеремия.
– Я поеду с вами! – чуть ли не в один голос отозвались Аморе и Брендан.
И леди Сен-Клер, и ирландец поклялись никуда не отпускать пастора одного, пока остается угроза для его жизни.
В карете Аморе все отправились на Чэнсери-лейн. Сэр Орландо со смешанным чувством встретил гостей – ведь среди них был и Брендан. И хотя королевский судья был благодарен Макмагону за то, что тот, рискуя жизнью, защищал доктора Фоконе, все же предпочел бы не видеть этого человека в стенах своего дома. Со стыдом Трелони вынужден был признаться себе, что побаивается молодого человека.
Когда все собрались в гостиной, к ним вышла и леди Джейн. За последние недели ей не раз выпадало быть свидетельницей бесед между доктором Фоконе и мужем, так что и она, как и все здесь присутствующие, с нетерпением ждала развязки запутанного дела об убийстве.
– Значит, Айзек Форбс мертв, – разочарованно отметил сэр Орландо, выслушав Иеремию. – Вот досада! Он был единственным, кто мог снять вину с мастера Риджуэя. Конечно, у нас еще остается Митчелл – ведь именно благодаря ему мы знаем, что Сэмюел Форбс был на самом деле Аароном, внебрачным сыном старика. Однако это не доказывает, что именно Форбс – убийца Энн и ее тетки. Стало быть, мы вернулись туда, откуда пришли.
Наступило гнетущее молчание. Джейн изучающе смотрела на лица присутствующих. Ее поражало единство дум и помыслов этих столь разных людей. И факт, что ее супруга, приверженца англиканской веры и королевского судью, связывают узы дружбы с пастором-иезуитом, а также и то, что оба приложили столько усилий для избавления невиновного от виселицы, произвели на нее глубокое впечатление. Джейн была поражена и тем, что любовница короля, придворная дама, рисковала ради спасения какого-то безвестного лондонского лекаря. Джейн невольно завидовала этому человеку в том, что у него столько верных друзей, готовых ради него на все. И ей страстно захотелось принадлежать к их числу, внести и свой посильный вклад для его спасения.
Эта мысль так взволновала Джейн, что она едва не упустила одну весьма важную деталь, а ведь та могла помочь следствию.
– Возможно, нам поможет Темперанция? Ведь она осведомлена о преступлениях, творимых ее
