— Верно, а что?
— Ничего, успокойся. Чуть позже я тебе скажу все.
— Ну что, пойдем! — посмотрел на часы Луан. В ресторанчике они пробыли более получаса. — Где мы с тобой снова встретимся?
Зунг засмеялась:
— Ну, где же еще? Или я приду к тебе домой, или ты ко мне. — В эти минуты ее взгляд был особо проницательный. — Приходи ко мне… У меня и поговорим. Так, видимо, будет удобнее, — заключила она.
Дом, где жила Зунг, находился на улице Паулюса Куа, напротив церкви, что у рынка Куан. Снаружи здание выглядело очень простым, но внутреннее убранство было изысканным. Зунг на втором этаже принадлежали две комнаты со всеми удобствами.
Доктор Соан и его жена очень тепло, как родного, приняли Луана. Они догадывались, что тот пришел не для забавы, раз Зунг попросила приготовить шашлык и так терпеливо его ждала…
Они пригласили Луана и Зуиг на второй этаж, а сами принялись развлекать разговорами Тхатя и Лука внизу.
— Я только что отправила по почте твоему водителю письмо от его родных, — сказала Луану Зунг.
Услышав это, Луан даже несколько растерялся.
— Мне передали его в милиции, — продолжала Зунг.
Луан озабоченно посмотрел на девушку: товарищи учли даже такие мелочи, на которые он и внимания не обращал.
Молодые люди несколько часов провели одни. Потом Луан обедал вместе с семьей доктора.
Зунг проводила гостя до самого порога. Вдруг Луан неожиданно обнял девушку за плечи и поцеловал в щеку. Зунг пришла в замешательство и чуть было не оттолкнула Луана и не начала его ругать. Но в это время он шепнул:
— Они нас фотографируют!
И Зунг увидела, как на той стороне улицы, за оградой вокруг церкви, блеснул объектив фотоаппарата.
Лук с нетерпением дождался Луана. Он поставил в вазу розы, которые подарила Зунг.
— А я сегодня получил письмо от жены и детей. И есть даже фотография матери и ребят… Не понимаю, как они узнали мой адрес? Почтовый штемпель проставлен в Сайгоне. Кто мог принести письмо? Как мне отблагодарить человека, доставившего письмо? — Голос Лука то и дело прерывался от волнения.
— Семья в порядке?
— Все очень хорошо. Они пишут даже о дяде.
— Да?! И что они пишут?
— Да вот… Говорят, не беспокойся. Пройдет время, и семья все равно воссоединится.
— Ну что ж, поздравляю тебя. Ты никому не говори об этом письме. Особенно в управлении внутренних дел. Не все любят такие письма из Северного Вьетнама.
Лук почесал за ухом:
— Я сказал об этом только Тхатю…
— Ну и что он говорит?
— Он тоже посоветовал мне не хвастаться, пользы от этого не будет.
— Он правильно тебе сказал. Ты должен помнить: ты сотрудник управления внутренних дел.
— Я хочу полностью рассчитаться с управлением, — буркнул Лук.
— Ого! Не шути! И помни, захочешь уйти из управления внутренних дел, сразу попадешь в каталажку.
Лук вышел из комнаты. Луан посмотрел ему вслед. Нет, не только приезд Зунг придал ему, Луану, сил.
Конец марта. Развитие событий, похоже, подходило к своему логическому завершению. Все перемешалось в кучу.
Фронт общенациональных сил направил премьер-министру ультиматум, в котором выдвигалось требование — во избежание кровопролития в пятидневный срок реорганизовать правительство в соответствии с программой Фронта.
Точнее говоря, об этом «ультиматуме» общественность узнала из заявления Нго Динь Зьема. Это означало, что Фронт пытался угрожать правительству. Но Нго Динь Зьем не хотел пускать события на волю случая. Он видел, что обстановка созрела для того, чтобы он занял более жесткую позицию. Поэтому он открыто обнародовал то, о чем втайне договаривались между собой религиозные группировки. Заявление правительства звучало однозначно. Прежде всего необходимо объединить все вооруженные силы в единую Национальную армию. Их объединение должно предшествовать обсуждению любой политической проблемы. Объединение вооруженных сил в единую Национальную армию означало, что отныне ни одна вооруженная группа не могла действовать самостоятельно.
Возможности для переговоров были полностью исчерпаны. 28 марта генерал Поль Эли встретился с Нго День Зьемом. Сообщение об этом было крайне противоречивым. Вьетнамские газеты информировали только о том, что говорил Нго Динь Зьем: Франция должна придерживаться нейтралитета и побеспокоиться о быстром уходе из Южного Вьетнама, если хочет сохранить доброжелательное к себе отношение. Французские газеты, и прежде всего «Журналь д'экстрем Орьан», широко представили позицию генерала Эли: необходимо мирное решение вопроса, следует избегать инцидентов, конфликты только на руку коммунистам. Он обещал найти способ мирного урегулирования существующих проблем.
Было неясно, что сделал генерал Эли, чтобы добиться мирного решения проблем. Но на следующий день, 29 марта, командующий силами национальной обороны Хо Тхонг Минь заявил о своей отставке. Премьер-министр принял ее спокойно и взял на себя командование силами национальной обороны.
На следующую ночь полицейские отряды штурмовиков неожиданно напали на городское управление жандармерии и на генеральный штаб. Пять 75-миллиметровых снарядов упали на территории дворца Независимости. Похоже, стреляли из района Тху Тхием, Как раз перед самым артобстрелом в отремонтированный дворец въехало все семейство Нго Динь Зьема.
После неожиданного обстрела наступила абсолютная тишина. Затем появилось новое шумное, агрессивное заявление секты Биньсюен. Что касается заявления министерства информации, то оно признало ущерб, нанесенный артобстрелом. Действительно, с обеих сторон имелись убитые. Но если совсем точно, то больше потерь было у полицейских штурмовых отрядов. Еще раз секта Биньсюен сунула свою голову в аркан. Теперь уже избежать катастрофы ей было невозможно.
Утром 30 марта в отставку подали четыре члена правительства: член совета обороны Чан Ван Соай, министр экономики Лыонг Чонг Тыонг, министр земледеления Нгуен Конг Хау, министр внутренних дел Хюинь Ван Нием. Все четверо принадлежали к секте Хоахао.
Нго Динь Зьем как будто ждал с их стороны такого жеста. Министр реформы Нгуен Дык Тхуан сразу же занял место министра земледелия, министр финансов Чан Хыу Фыонг — министра экономики, министр канцелярии премьер-министра Чан Чунг Зунг взял на себя пост Чан Ван Соая, а министр юстиции Буй Ван Тхинь стал исполнять обязанности министра внутренних дел. Таким образом, все разрешилось быстро.
Когда обстановка накалилась, полковник Лай Ван Шанг перебрался в одну из канцелярий по ту сторону моста «Игрек». Среди солдат секты Биньсюен Шанг был известен как энергичный и дальновидный человек. На складывающуюся обстановку он смотрел иными, чем военные, глазами. Он вообще недолюбливал военных. Уж очень они горазды прихвастнуть. Он все время пытался опустить генерала Ле Ван Виена на землю. Его вера во французов слабела, и тому были причины. Французы одну за другой теряли свои позиции в Южном Вьетнаме. В отношениях с ними появились трения. История с сенегальцами в Нгабае закончилась самым плачевным образом. Главнокомандующий французской армией полностью расформировал эту часть. Генерал Поль Эли оказался как бы связанным по рукам и ногам. В эти дни он
