и его, естественно, раздражало, что пятилетняя малютка ходит за ним повсюду как тень.
– Вы приезжали в Шеппердстон-Холл только два раза в год – на Рождество и Пасху, – напомнила ему Сара. – А значит, все остальное время я была приличной барышней. – И она подавила детское желание показать ему язык.
– Только потому, что ваши любящие отец и тетушка для вашей же пользы ограничивали вас общепринятыми рамками.
– Просто мне не оставалось выбора, – поправила она. – Мы жили тихой жизнью в тихой деревушке, где дочке священника полагается быть безупречной. Я ни разу не бывала в Лондоне до моего первого сезона.
– Который был – когда? – спросил Джарред. – Два или три года назад?
– Пять лет назад, – подсказала она с милой улыбкой. – Я была представлена ко двору вместе с Аделаидой и Алисией Кэрролтон.
– Аделаида и Алисия Кэрролтон уже вышли замуж, – сказал Джарред. – Как и их сестры, Анна и Амалия. – Аделаида вышла замуж за лорда Гастингса, Анна за лорда Гаррисона. Амалия обвенчалась с лордом Брукстоном. А Алисия, младшая из сестер Кэрролтон, стала женой Гриффина Абернати, члена Лиги свободных братьев и одного из ближайших друзей Джарреда.
– Да, я знаю, – сказала Сара.
– Можно было бы предположить, что вы, как ветеран пяти сезонов, подцепили богатого пэра и можете похвастаться наследником, а то и двумя.
– Я то же самое могла бы предположить и о вас, – парировала Сара, – если бы не узнала случайно…
– Что я не гоняюсь за маркизами, – закончил за нее Джарред.
– Что вы скорее обзаведетесь любовницей, чем женой, – возразила Сара, смело встречая взгляд его карих глаз.
– У меня есть свои соображения, Сара. – Джарред отвернулся и подошел к камину.
– Вот и у меня тоже, – мягко проговорила она.
– Кроме того, вы заблуждаетесь. – Он уставился на огонь, завороженный игрой синих и оранжевых язычков лижущего уголь пламени. – Я никогда не поступал так, как мне вздумается, – сказал он наконец. – Вам это просто казалось, но все потому, что моим родителям не было дела до того, что я делаю или куда иду, если только держусь от них подальше. Я все отдал бы, чтобы иметь то, что имели вы. А теперь забудьте о своей безрассудной затее. – Он отошел от камина и принялся мерить шагами ковер. – Возвращайтесь с тетушкой домой скорбеть о своем отце.
– Если бы я только могла, – возразила Сара. – Но у меня больше нет дома, чтобы… – Она замолчала, больно прикусив свой болтливый язык, испугавшись, что сказала лишнее.
Джарред остановился и повернулся к ней лицом:
– Что случилось с домом священника?
– Ничего, – ответила она. – Дом и приход по-прежнему принадлежат священнику.
– Ну и?.. – спросил он, не дождавшись продолжения.
– Ну а мы с тетей Эттой больше не имеем к нему никакого отношения.
Глава 4
– Приход в Хелфорд-Грин перешел к другому священнику, а вместе с ним и ваш дом? – Джарред, как правило, соображал быстро и теперь стыдил себя за то, что удивился, когда Сара Экерсли явилась ночью в его дом, чтобы сделать ему соблазнительное предложение. Ему следовало сразу обо всем догадаться.
– Да, – признала Сара. – И этот другой будет новым священником.
– Несомненно, слуга Божий способен проявить великодушие и позволить скорбящей дочери его покойного предшественника остаться в ее родном доме? – предположил Джарред.
– Преподобный Тинсли в самом деле предложил мне остаться…
– Вот видите! – перебил ее Джарред с довольной улыбкой. – Я так и думал.
– В качестве гувернантки его детей.
– Гувернантки? – повторил Джарред это слово с таким выражением, словно слышал его впервые. – Его детей?
– Двух его девочек и мальчика. Их зовут Полли, Пиппа и Пол. В возрасте семи, пяти и трех лет. – Она внимательно вгляделась в его лицо и незаметно скрестила пальцы, спрятав руку в складках ночной рубашки. – Он предложил мне двенадцать фунтов годовых, жилье и стол. Разумеется, свою спальню я должна была уступить его дочке и перебраться в каморку в мансарде.
Джарред знал эту каморку. Ему приходилось бывать в доме священника. Прежде чем его отправили в Найтсгилд-Скул для получения светского образования, Джарред получал духовные наставления от отца Сары. Комнатка в мансарде была предназначена для горничной или камердинера, но преподобный Экерсли счел ее слишком убогой для жилья и использовал как мастерскую, где проводил долгие часы, приводя в порядок молитвенники, сборники гимнов и, если требовалось, алтарные ризы и скатерти. Джарред помнил, как помогал преподобному перетаскивать книги из алтаря в мастерскую и обратно.
– Черта с два!
– Прошу прощения?
Он что-то пробормотал, но Сара не поняла, что именно.
– А ваша тетя? – спросил Джарред, вместо того чтобы повторить сказанное. – Ей тоже придется
