потому что я его не испытываю. Мне очень жаль, но врать я не собираюсь.
Молли огорчилась: мать не только совсем не сожалела о сказанном, но к тому же и соврала. Ее выдало то, как моментально округлились ее глаза, прежде чем она успела это скрыть.
Новая прическа действительно была потрясающей — Молли слышала это и от Лианн, и от Денниса. И цвет тоже был изумительный. И необыкновенно шел ей!
Молли великодушно отнесла негативную реакцию матери на счет ее тревоги за дочь, которая вдруг так запоздало расправила крылья. Не зависть же заговорила в ней? Нет, конечно!
— Ладно, мама, — сказала она с решительной жизнерадостностью в голосе. — Совсем не обязательно, чтобы это нравилось тебе. Мне нравится. И я рада объявить, что из-за нового облика я уже имею безусловный успех у противоположного пола, что и требовалось, не так ли?
— Что? — Рут выпрямилась, опираясь на подушки. — Ты хочешь сказать, что Лайэм тебя уже видел? Я не знала, что он приехал домой на этот уик-энд. Его машины не было видно.
— Не Лайэм, мама. Деннис.
— Деннис? Какой еще Деннис?
— Деннис Тейлор. Ты же его знаешь, мама. Так вот, он увидел меня, когда я шла домой, и подвез на своей машине. Он сказал, что прическа у меня потрясающая. И даже пригласил меня куда-нибудь пойти с ним.
— Пригласил? Деннис Тейлор пригласил тебя?
— Я именно так и сказала.
— Ты… ты ведь не согласилась, Молли, нет?
— В этот раз нет, — беззаботным тоном ответила она. — Но это из-за того, что я очень устала. Не сомневаюсь, что он пригласит меня еще раз. А пока я, наверно, пойду спать. Завтра день будет очень хлопотный — надо будет купить косметику, присмотреть кое-что из одежды. Пока, мама. Увидимся утром. — И, клюнув мать в щеку, Молли повернулась и вышла из комнаты.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Утром в воскресенье Молли с увлечением занялась дневным макияжем, когда зазвонил телефон.
— Ты можешь взять трубку, мам? — крикнула она.
Ответа не было, а телефон продолжал звонить. Тут Молли вспомнила, что мать отправилась в магазин на углу — купить воскресные газеты. Она осторожно положила свою новую щеточку для ресниц, сбежала вниз по лестнице и схватила трубку.
— Алло, — весело сказала она.
— Молли? Это ты?
Ее сердце запнулось при звуке голоса Лайэма, с новой силой напомнив ей, как она его любит. Это мгновенно лишило ее недавно обретенного оптимизма и бесцеремонно опустило с небес на землю. Но уже в следующий момент она воспрянула духом: Лайэм сам звонит ей. Такого еще не бывало!
— Это я, Лайэм. Ты что, не узнал мой голос?
— Действительно не узнал… Ты говоришь как-то по-другому.
— Правда? — Я и выгляжу по-другому, так и подмывало ее сказать, но она сдержалась, потому что хотела вдоволь насладиться его удивлением, когда он увидит ее. — Извини, но я, — продолжала она, улыбаясь самой себе. Единственное, что она никак не могла изменить, был ее рост. Хотя туфли на каблуках высотой в четыре дюйма, которые она вчера примеряла и вскоре собирается купить, определенно поднимут ее над миром. — Ну так чему я обязана такой честью — ты мне звонишь?
— Ты что, издеваешься надо мной? Молли хихикнула себе под нос, услышав, каким изумленным голосом он это спросил.
— Кто, я? Никогда в жизни!
— Может, ты уже успела по какому-нибудь удивительному поводу выпить? — Теперь он говорил почти грубо.
— В такую-то рань в воскресенье? — Было пять минут одиннадцатого. — И я вынуждена повторить свой вопрос. Зачем ты мне звонишь?
— Что? А, я… гм… в общем, я сейчас еду к маме, надо помочь ей передвинуть кое-какую мебель. Она решила, что пора сделать перестановку в жилых комнатах. Вообще-то я думаю, что это просто предлог, чтобы заманить меня домой и подкормить. А еще я хотел спросить, не пообедаешь ли ты с нами.
— С вами… — судорожно сглотнув, произнесла она сразу поскучневшим голосом.
— Тебе совсем не обязательно выражать такой бурный восторг, — язвительно заметил он. — Я понимаю, что я — не твой мистер Икс, но всегда думал, что мое общество тебе приятно.
— Ну разумеется, приятно! — поспешила заверить она. — Я просто хочу сказать, что я… что у меня…
— Что у тебя уже намечено что-то другое? Ты это хочешь сказать?
Молли постаралась взять себя в руки. Он просто смутил ее неожиданным приглашением, вот и все. Она посмотрела на свое отражение в настенном зеркале над телефонным столиком и сразу занервничала. Понравится ли она Лайэму в таком виде? Вдруг случится так, что он захочет назначить ей свидание, как это произошло с Деннисом? Настоящее свидание?
— Нет, ничего другого я не намечала, — сказала она наконец. — И с большим удовольствием пообедаю с вами. И помогу тебе двигать мебель.
— А ты хочешь?
— Очень хочу. На этой неделе всякие перемены у меня в программе.
—Что?
— Ничего, это я так, — пробормотала она и подумала, что ей бы не помешало быть более уверенной в себе. Как Лайэм отреагирует на ее перевоплощение?
— Значит, встретимся минут через пятнадцать. Приходи, как только увидишь мою машину.
— Но как же…
— Послушай, я говорю по мобильному, мне пора заканчивать разговор, пока не нарвался на дорожные неприятности.
Он дал отбой, и Молли застонала в умолкнувшую трубку. Пятнадцать минут. О Боже…
Бросив трубку на место, она взлетела по лестнице наверх, рывком распахнула платяной шкаф и стала рыться в поисках чего-нибудь, что могло бы понравиться Лайэму. Брюки нельзя, напомнила она себе и отбросила в сторону дешевые леггинсы и штаны от тренировочного костюма, из которых не вылезала дома. Тут на глаза ей попалась купленная накануне тенниска зеленого цвета — единственный предмет одежды, который она могла себе позволить на те пятнадцать долларов, которые остались у нее после всех косметических эскапад. Цвет был одним из самых модных в этом сезоне и очень шел к новому оттенку ее волос.
Но тенниску не с чем было надеть.
Отчаявшись что-нибудь найти, она натянула бермуды кремового цвета, купленные два года назад, когда она носила больший размер, однако они были на резинке и поэтому сидели не очень плохо. Черт возьми, в джинсах будет слишком жарко, а искать дальше нет времени. После звонка Лайэма пролетело целых десять минут.
Сунув ноги в босоножки, Молли повернулась к туалетному столику, чтобы закончить макияж, но руки у нее так тряслись, что ей пришлось отказаться от этого. К счастью, она успела подвести глаза и наложить тени. Крем, румяна и невидимая пудра тоже были на месте, замаскировав веснушки, высыпавшие у нее на носу и щеках. Оставалось лишь подкрасить губы.
Накануне она купила две новые помады, «бронзу» и «пламя», обе суперстойкие. Она ненавидела, когда отпечатки губ остаются на чашках и стаканах. И с сожалением смотрела на женщин, которым то и дело приходится подкрашиваться. Вся купленная ею косметика должна была по идее оставаться на лице весь день. И всю ночь, если нужно. Будет ли такая ночь? Она заставила себя не думать об этом — у нее сейчас другие задачи.
Каким-то образом ей удалось наложить бронзовую помаду куда следовало, не размазав ее по всему лицу, несколько раз провести щеткой по волосам, сделать несколько глубоких успокаивающих вдохов — и она была готова. Причем как раз вовремя, потому что когда она выглянула из окна своей спальни, то сразу
