будет равно 15 км. То есть, мы опять будем жить под постоянной угрозой рассечения страны на части. Дислокация любой чужой армии в районе Шхема является стратегической угрозой в трех направлениях одновременно: Хайфа (северо-западное направление), Тель-Авив (юго-западное направление) и Иерусалим (южное направление). В такой ситуации будет невозможно сгруппировать силы нашей армии ни на одном из указанных стратегических направлений».
Как известно, нет пророков в своем отечестве, и никто к предостережениям Либермана не прислушался. Правда, один человек обратил внимание на его слова. Это был Биньямин Нетаниягу — молодой израильский политик, блестящий дипломат, брат национального героя Йони Нетаниягу.
«С Иветом мы встретились в 1988 году на семейном торжестве у моего школьного товарища Шломо Алеви. — рассказывал Нетаниягу в интервью программе российского телевидения «Совершенно секретно». — Мы разговорились, и между нами сразу же возникло ощущение духовной близости. Я предложил ему работать со мной, и он согласился. С тех пор мы неразлучны». А Ивету та встреча запомнилась так: «Биби тогда приехал в Израиль в отпуск. Он был послом Израиля в ООН и на этом посту блестяще проявил свои способности. Многие были уверены, что он представляет в ООН США, а не Израиль — таким совершенным был его английский. С первого взгляда я распознал в Биби человека, убеждения которого были очень близки моим. Идейная близость послужила основой взаимной симпатии. И я решил стать его соратником».
Дела тогда в Ликуде были плохи. Стремительно катилась к завершению эпоха Ицхака Шамира. Потенциальные «наследники» основательно перегрызлись друг с другом. «С мест» то и дело взлетали к вершине функционеры средней руки и «электоральные подрядчики», претендовавшие на свою долю влияния и власти. Было ясно, партия нуждается в радикальных реформах, иначе добром это не кончится.
Весной 1992 года правые проиграли выборы. Правительство Рабина-переса начало переговоры с палестинцами. Многие ликудники находились в шоковом состоянии. Биби, опираясь на Либермана, с легкостью преодолел ослабленное сопротивление партийных функционеров. В 1993 году Нетаниягу побеждает на внутрипартийных выборах и становиться председателем партии. Первым своим указом он назначает Авигдора Либермана генеральным директором Ликуда[26] .
Рассказывает Авигдор Либерман:
«Мы приняли власть в Ликудэ в момент, когда партия была в ужасном состоянии. В местных отделениях царило запустение, суммарные долги достигли 46 млн. шекелей. Надо было что-то делать и при том немедленно.
Партией надо руководить точно так же, как коммерческим предприятием. Кто такой генеральный директор партии? Это директор комбината, отвечающий за четкий ритм работы, за ее эффективность. За то, чтобы все местные отделения работали как часы, чтобы штатные работники вовремя получали зарплату, чтобы никто йе сидел без дела. Для всего этого нужны деньги. 5 июня 1993 года, придя в кабинет генерального директора Ликуда, я попросил принести мне бухгалтерские книги и бюджетную отчетность. Оказалось, что таковых в наличии нет. Можете себе представить, с 1949 по 1992 год включительно, никто толком не знал, сколько денег партия тратит на агитацию, сколько на организационные нужды. У меня полгода ушло только на то, чтобы разобраться, кому и сколько должен Ликуд. Не существовало и реестра недвижимости, находящейся во владении партии.
Еще до создания государства какая-то недвижимость приобреталась и фондом «Тель-хай», и организацией ЭЦЕЛь. Мы отыскали даже купчие, подписанные лично Жаботинским. Оказалось, что в 1932 году он приобрел участок земли недалеко от города Ришон ле-цион. Мы стали разыскивать бумаги, подтверждающие эту сделку, и обнаружили их в… лондонском архиве».
По сей день многие функционеры Ликуда не могут простить Либерману того, что он лишил их синекур. Они твердят, что до его появления партия являлась для них родным домом, в котором хотя и не было особого порядка, зато было, как говаривал один горьковский герой, «тепло и сыро». Либерман начал борьбу с кумовством и разгильдяйством. Начал он с того, что значительно сократил количество служащих. Ветераны-аппаратчики, десятилетиями получавшие зарплаты исключительно за то, что кто-то из руководства Ликуда «порадел родному человечку», были отправлены на пенсию. Газета «Гаарец» писала, что с появлением Либермана в «Мецудат Зеэв» все изменилось до неузнаваемости. Благодаря Либерману Ликуд в считанные месяцы не только расплатился с кредиторами, но, кроме этого, у партии появились средства на ведение текущей деятельности. Умело организованная Л иберманом работа на местах сразу дала заметные результаты: на муниципальных выборах 1993 года Ликуд одержал внушительную победу.
Решающим был вклад Либермана в победу Биньямина Нетаниягу на прямых выборах премьер- министра в 1996 году. Во время предвыборной кампании казалось, что Авигдор в состоянии находиться в нескольких местах одновременно. Он ездил по всему Израилю, встречался с людьми, настраивал их на работу, помогал, инструктировал, убеждал. Работа в агитационных штабах Ликуда кипела круглосуточно. Ивет изобрел собственный метод подсчета потенциальных голосов. Его блокнот был испещрен столбцами цифр, понятных одному ему. За три дня до выборов, в пятницу, все газеты страны вышли с огромными «шапками»: «Шимон Перес лидирует с огромным отрывом!». Этому верили многие, но — не Либерман. Обзвонив всех координаторов партии в городах и сверив их информацию с цифрами в своем блокноте, вечером перед выборами он сказал Нетаниягу: «Мы победим с небольшим отрывом». 29 мая 1996 года, в 22:00' Нетаниягу закрылся в комнате с супругой Сарой в ожидании показа по телевидению предварительных результатов выборов.
Хаим Явин, диктор телевидения, с восторгом сообщил: «Победил Шимон Перес!». Нетаниягу попросил Либермана зайти к нему. «Ну, что скажешь?» — спросил он. «Этого не может быть, — ответил Либерман. — То, что они говорят, не совпадает с моими расчетами. По моим прикидкам победили мы». И действительно, к утру, когда был завершен подсчет голосов, выяснилось, что победил Нетаниягу.
После выборов новый премьер назначил Авигдора Либермана генеральным директором министерства главы правительства. (За это журналисты, любящие блеснуть красивым словцом, прозвали Либермана «директором Израиля»). Ему же он поручил вести переговоры по созданию правительства. Либерман провел эту работу быстро и эффективно: новый кабинет был представлен президенту в рекордно короткие сроки.
В министерстве главы правительства Либерман сразуже, как и в Ликуде, взялся за наведение элементарного порядка. По своему объему и трудоемкости эта работа напоминала легендарную расчистку авгиевых конюшен. Журнал «Некуда» писал: «Либерман — единственный человек в Израиле, осознавший, что в мае 1996 года власть в стране сменилась. Пока министр юстиции Цахи Анегби изъясняется экивоками и сложноподчиненными наукообразными конструкциями, призванными придать ему вид прогрессивного мыслителя, Либерман стреляет очередями с бедра на поражение».
Министерство главы правительства — генеральный штаб административной власти в стране. Обязанностей и проблем у человека, возглавляющего его, хватает с избытком. Кроме того, в силу занимаемой должности, Либерман возглавлял комитет генеральных директоров всех министерств. Он направлял деятельность этого органа, продвигая многочисленные жизненно важные для страны проекты: от просветительской программы «Компьютер каждому ребенку» до плана мероприятий в свете угрозы, созданной оборонным сотрудничеством России с Ираном.
Либерман реформировал всю структуру работы в канцелярии главы правительства. Постепенно его подчиненные оценили нового начальника. Оказалось, что, в отличие от некоторых своих предшественников, он человек слова. Ивет был прост в общении, никогда и ни с кем не был заносчив или груб. Всегда внимательно выслушивал собеседника и был готов принять его мнение, если оно было аргументированным и полезным. Единственное, чего Ивет никогда не прощал своим подчиненным — формальное отношение к своим обязанностям. Его сотрудники должны были отдаваться работе целиком и полностью. Так же поступал и он.
