Правительство Рабина — Переса оставило после себя массу проблем во внешней и внутренней политике и экономике страны. Бюджетный дефицит перешагнул все допустимые пределы, народное хозяйство, все еще базировавшееся на неповоротливых и убыточных государственных монополиях, стояло на грани глубочайшего кризиса. Уже в первые месяцы новое правительство благодаря работе, проделанной Либерманом, сумело значительно сократить госбюджет и остановить инфляцию. Управление государственных компаний было передано из ведомства Минфина в подчинение министерству главы правительства. Это позволило начать реализацию программы приватизации. В казну потекли миллиарды шекелей — поступления от продажи таких гигантов как «Банк Апоалим», компании «Химикалим ле-исраэль» и др.
Несмотря на погруженность в решение внутреизраильских проблем, Либерман не терял из виду и международные дела. Он стал одним из авторов концепции нового внешнеполитического курса Израиля в отношениях с Россией и другими странами СНГ, Балтии и Восточной Европы, в основу которого положена идея стратегического партнерства.
Либерман активно искал пути решения жилищной проблемы. Он стал инициатором земельной реформы, суть которой сводится к расширению земельных фондов небогатых муниципальных советов с целью промышленной и жилой застройки высвободившихся земель.
На словах и на бумаге все выглядит так очевидно, так просто. Но как же тяжело было ломать устоявшиеся стереотипы на деле! С каких только сторон не обрушивался на Ивета шквал беспощадной критики и брани. Его обвиняли во всех смертных грехах не только представители оппозиции, но и некоторые политические «единомышленники». Некоторым министрам от Ликуда его стиль работы пришелся не по душе. Им куда ближе была старая добрая манера — рутинная и неторопливая. Пресса также подвергла его беспощадной критике. «Крестовый поход» журналистов на Либермана объяснялся как традиционно левацкими настроениями израильской пишущей братии, так и его «русским» происхождением. В этой войне против Либермана СМИ не брезговали ничем.
Либерман посягнул на еще одну священную корову израильского истеблишмента: он первым открыто заговорил о пороках в работе правоохранительной и судебной систем страны. Сегодня, когда достоянием гласности стало огромное количество высосанных из пальца уголовных дел, заведенных исключительно по политическим соображениям, когда вскрылись факты прямых попыток прокуратуры воздействовать на политическую систему страны, все это звучит едва ли не тривиальным. Но тогда заговорить об этом было смелостью, граничащей с безрассудностью и политическим самоубийством. Реакция последовала незамедлительно: уголовные дела на Либермана стали заводиться десятками. Разумеется, позднее все они лопнули как мыльные пузыри, но нервы они потрепали «директору Израиля» изрядно.
Трудно было бесконечно отбиваться от нападок, ругани, грязной возни вокруг его имени и вокруг его семьи. Он устал от клеветы и оскорблений. А, главное, ему постоянно мешали работать. Все его инициативы натыкались на непреодолимую стену бюрократии. Либерман объяснял это так:
«Моих противников не интересует ничего, кроме целости их собственной шкуры. Они цинично используют в личных интересах все недостатки нашей государственной системы, все наши беды. В противостоянии бюрократов и тех, кто пытается что-то сделать — бюрократы всегда оказываются сильнее. При этом неважно, какое правительство у власти — левое, или правое. Бюрократия абсолютно аполитична. У нас сложилась нетерпимая ситуация. Никто ничего не может, а, главное — не хочет решать. Никто ни за что не отвечает. Когда я пытался что-то сделать в министерстве главы правительства, меня обвиняли в посягательстве на нормы демократии, в диктаторских замашках и т. п. Меня называли «русским медведем», «слоном в посудной лавке». Я выдвинул, по меньшей мере, полтора десятка масштабных проектов общегосударственной значимости, необходимость в реализации которых назрела давно. Но никому ни до чего дела не было».
В декабре 1997 года Либерман подал в отставку с поста генерального директора министерства главы правительства. «Я занял эту должность, чтобы изменить то, что считал нужным изменить, а не для того, чтобы просиживать кресло. Но я понял, что невозможно бороться с бюрократической машиной, будучи частью ее. Мне стало ясно, что я могу быть гораздо полезнее стране, не будучи связан по рукам и ногам ограничениями, налагаемыми на государственного служащего» — заявил Либерман на встрече в доме журналистов «Бейт Соколов», директор которого потом сказал, что никогда не видел столько журналистов на одной пресс-конференции. Послушать «этого непредсказуемого Либермана» пришли буквально все, имеющие хоть какое-то отношение к СМИ. Иностранные и израильские корреспонденты стремились понять и объяснить своим читателям, слушателям и зрителям, почему человек в возрасте 38 лет, занимающий один из самых важных постов в государственной иерархии, по доброй воле уходит в отставку. Фигура Либермана привлекала внимание журналистов и политологов всего мира. Аналитики изучали его деятельность, рассчитывали в реальном времени его рейтинг, чертили графики его влияния на израильскую политическую систему. Отставка Либермана и его последующая деятельность в качестве частного лица еще долгие месяцы были предметом жаркого обсуждения. Все судили и рядили, куда он подастся. Никто не верил всерьез, что Либерман окончательно ушел из политики.
Ивет занялся частным бизнесом. В январе 1998 года он создал торгово-консалтинговую фирму «Натив эль ха-мизрах» («Путь на Восток»), занимавшуюся закупкой на Востоке сырья и продажей его на Западе, а также финансовой деятельностью в России. Вскоре его фирма приобрела серьезный вес на международных рынках. В принципе, успех Либермана на поприще бизнеса не удивил никого — все знали, что он прекрасный администратор и человек дела. На все вопросы, как ему удалось «раскрутиться», где он взял начальный капитал, он отвечал: «Единственный мой капитал — мои мозги. Я сознательно отказался от деятельности на израильском рынке, чтобы никто не мог меня обвинить в том, что я использую свои старые связи».
Проявил себя Либерман и в сфере маркетинг-анализа. Его имя становится известным в мире бизнеса. Российская газета «Коммерсантъ» просила у Либермана дать развернутый прогноз развития российской экономики. Ведущая газета израильского бизнеса «Глобс» тоже прибегала к услугам Либермана для анализа ситуации на Восточноевропейских рынках. Либерман много разъезжает по миру. Куда его только не заносит — от гор Тянь-шаня до джунглей Центральной Африки. Как-то в киргизской глубинке он встречался с губернатором области. «Как же, как же, я о Вас наслышан — заявил ему местный владыка, — Это же Вы недавно привели к власти Бен-гуриона»…
Тайм-аут позволяет умному политику на многое взглянуть со стороны, правильно оценить прошлое, разработать стратегию на будущее. В 1998 году, когда Кнессет принял закон о самороспуске и назначении досрочных выборов, Либерман окончательно убедился, что Ликуд из партии, исповедующей некую идеологию, превратился в организационную структуру, единственная цель которой — достижение власти любой ценой. 10 сентября 1998 года Ивет выступил на собрании «Общества Лапид», объединявшего его единомышленников в Ликуде, пытавшихся вернуть партию к ее идейным истокам. Эта речь была последней его попыткой напомнить своим товарищам по партии, что Ликуд был создан не для того, чтобы служить теплицей для «наследных принцев» и функционеров, что целью его создания и существования было отстаивание национального достоинства еврейского народа и борьба за безопасность и процветание Государства Израиль.
Но призывы Либермана в родной партии не были услышаны, и он решил действовать самостоятельно. Проведя несколько совещаний со своими единомышленниками, 3 января 1999 года Авигдор Либерман созвал пресс-конференцию, на которой объявил о создании партии «Исраэль бейтену» — «Наш дом Израиль» (НДИ). Выступая перед собравшимися, Либерман рассказал о том, чем новая партия будет отличаться от всех прочих. Речь шла о глубоких реформах всех сфер жизни государства: оборонной и внешней политике, государственном устройстве, политической структуре, экономике, образовании, абсорбции репатриантов, культуре. Говорилось также о введении президентской формы правления, принятии конституции, учреждении конституционного суда. Значительное место в программе новой партии, естественно, занимали вопросы войны и мира: «Норвежские соглашения раскололи израильское общество на два лагеря. Но есть нечто, сплачивающее нас всех, в чем между нами нет разногласий. Я предлагаю разработать программу урегулирования, приемлемую для большинства нашего народа, в которой будет четко оговорено, что Иерусалим есть и будет вечной и неделимой столицей Израиля, а все еврейские поселения Иудеи, Самарии и сектора Газы останутся под нашим суверенитетом».
