Случай свёл вместе современного московского парня Жорку и невзрачную на вид, верующую в Бога, провинциальную девочку по имени Прасковья. Оказавшись в непроходимой тайге, эти 14-летние ребята проходят множество захватывающих приключений. Общие беды, единая цель сближают таких разных по духу и образу жизни подростков. Но, самое главное, в Жорке происходит внутреннее преображение: от неприязни – к уважению, состраданию и любви, от самодовольства и гордости – к терпению и смирению, от неверия – к вере и покаянию.
Анатолий Иванович Лимонов
ДЕВОЧКА ПРАСКОВЬЯ
ПРОЛОГ
Привет, ребята! Меня зовут Георгий, или Жора-Обжора, как еще величают меня некоторые одноклассники за мою неудержимую страсть ко всему вкусненькому. Я хочу рассказать вам удивительнейшую историю, которая произошла прошлым летом и круто перевернула всю мою жизнь! Все началось в начале июля, когда однажды за ужином мой папка вдруг неожиданно объявил:
— Ну, дорогие мои, кажется, я, наконец, разгреб свои дела и через два дня ухожу в отпуск, а еще через три — мы все вместе отправляемся отдыхать в... Египет! — и он, как ни в чем не бывало, принялся спокойно уписывать свой салат.
Мы с мамой переглянулись. Ведь папа уже давно обещал свозить нас куда-нибудь в экзотические места, правда, при условии, что я закончу учебный год без троек, а мама, более-менее освоит, наконец, арабский язык, которым увлеклась еще прошлой осенью. Мы поднатужились и условия эти выполнили, и вот теперь, кажется, дождались заветного путешествия!
— Ты это серьезно, дорогой? — спросила мама, отхлебывая из высокого бокала фруктовый сок.
— Вполне! Путевку на троих я уже оформил. Теперь осталось лишь упаковать чемоданы и купить билеты на самолет, — совершенно спокойно говорил отец, не обращая внимания на наше все растущее удивление. — Шестого отправляемся. На целых восемь дней!
— Вот это да! Ух ты! — не удержался я и, вскочив из-за стола, бросился обнимать отца. — Ну ты даешь, па! В Египет! Я ведь мечтал именно туда съездить! Как же ты догадался?!
— Ты знаешь, сын, я, когда был таким, как ты, — сказал папка, кое-как освободившись от моих крепких рук, — очень хотел посмотреть на знаменитые пирамиды и побывать в настоящей пустыне с ее жарой и миражами, с ее сказочными тайнами. Так вот, когда стал выбирать куда ехать, то и подумал, раз ты, сынок, похож на меня, то значит и желания у нас вполне могут совпадать. Выходит — я не ошибся...
— А я, знаете, всегда мечтала прокатиться на верблюде! — вмешалась в наш разговор мама и как-то смущенно улыбнулась.
— Ха! — воскликнул папка, и, отодвигая тарелку, нарочито строго спросил: — А как у нас с арабским, уважаемая бедуинка?
— Стараемся...
— А это мы сейчас проверим! — папа вытер салфеткой губы и откинулся в кресле. — Ну-ка, скажите, как в Египте зовут комара?
— Биргаша! — весело отозвалась мама и, подойдя ко мне, обняла за плечи.
— А писателя?
— Катиб.
— Гм... А как будет звучать слово «хорошо»?
— Ку... Куейс!
— А «нехорошо»?
— Муш куейс.
— А что значит «сарсур»?
— Таракан!
— Хм, — снова произнес папа, — неплохо... Очень даже неплохо! А что значит «Ля! Ля!»?
— О, это и я знаю! — встрял в разговор я. — Это значит «Нет! Нет!»
