поежился.
Конечно, появись сейчас вертолет, мы бы еще наверняка успели оторваться от грозы и добраться до станции. И вдруг, точно мои мысли были кем-то прочитаны, я заметил большую черную точку, появившуюся в небе с южного направления. Через пару минут я уже смог определить, что прямо к нам вдоль гряды что-то движется! Порыв ветра донес отчетливый гул мотора.
— Ура! Да! Да! — воскликнул я и кинулся вниз к Пашке.
На одном дыхании я скатился к водопаду и хотел уже было закричать (как это, конечно, только было возможным при моем-то больном горле!): «Пашка! Вертолет!», но так и остался на месте с раскрытым ртом. Мне открылась картина более поразительная, чем появление спасателей! Девчонка все еще стояла под водопадом, наслаждаясь ласками его тугих потоков. Вода от яркого солнца превратилась в жидкое золото, а радуга брызг еще более усилилась и заискрилась, окутывая уже всю площадку прекрасными бриллиантами. Изумруды, рубины, сапфиры, топазы сверкали теперь и на камнях, и на мхе, и на траве, бежали по ручейкам вниз. Усиливающийся ветер колыхал марево, и от этого самоцветы росы переливались еще прелестнее, еще сказочнее. Пашка была одета в одну «ночнушку», которая уже изрядно промокла и теперь плотно облегала ее оказавшуюся такой изящной фигурку. Я невольно вспомнил сцену на болоте, и сердце мое обдало жаром стыда и волнения. Прекрасная нимфа вновь предстала перед моими глазами во всем своем волшебном великолепии. Не желая смущать девчонку, я отпрянул в сторону и поспешил наверх, так ничего ей и не сказав...
Вернувшись на вершину, я уже вполне отчетливо увидел приближающееся к горе воздушное средство. Правда, им оказался не вертолет, а самолет-«кукурузник», покачивающий крыльями от сильного бокового ветра. Я замахал руками и заскакал по площадке, пытаясь привлечь его внимание. Оглушив все вокруг ревом мотора, самолет прошел совсем рядом — да так, что я даже увидел пилотов, звезды на крыльях, бортовой номер и окошки иллюминаторов. Скорее всего, это был вовсе не самолет спасателей, а транспорт какой-нибудь геологоразведочной партии. Интересно, были ли пилоты в курсе нашего положения или же могли принять нас просто за туристов-дикарей, ползающих по скалам? Как бы то ни было, но меня заметили! Проходя мимо, самолет покачал мне крыльями и, как показалось, летчик даже помахал рукою. Сесть ему здесь, конечно же, было негде, и он взял курс на свою базу — куда-то в сторону вечно дымящихся болот. И все же главное — нас, наконец, заметили! О нас теперь узнают и сообщат куда и кому нужно! Теперь остается только дождаться вертолета или вездехода спасателей. И если б не эта совсем близкая гроза, можно было бы считать дело сделанным. А буря все неумолимо наседала! Ее передовые ряды полностью овладели солнцем и оно, отчаянно отбиваясь, раскидало во все стороны еще яркие и горячие лучи. Однако через пару мгновений все было кончено. Правая сторона гряды окуталась мраком, и ветер стал с каждой минутой нарастать и свирепеть. Стоять наверху становилось все труднее. Проводив взглядом самолет, я оглянулся и увидел Пашку. Она карабкалась ко мне, хватаясь руками за корни и пучки травы. Я помог ей подняться.
— Что там? Вертолет был? — спросила она, тяжело дыша.
— Нет, самолет. Но он меня заметил! Теперь живем! О нашем местонахождении сообщат спасателям!
— Здорово! — оживилась Пашка.
— Как искупалась?
— Потрясающе... Вода такая живая!
После купания девчонка выглядела такой свежей, чистой и прекрасной, что я невольно залюбовался ею.
— Зря ты не стал! Так здорово!
— Зато упустили бы самолет! А искупаться-то я еще успею! Смотри, какой душ к нам приближается!
Пашка даже ахнула и перекрестилась, увидев тучу.
— Эх, принесла же ее нелегкая! — сплюнул я. — Теперь вертолет будет ждать, пока она пройдет! А я гляжу, она настроена весьма решительно! Как тогда на пароме, помнишь?
— Ой, что же нам делать? — испуганно поежилась девчонка.
— Надо уходить отсюда, пока не поздно!
— Но куда?! В лес?
Раздался протяжный удар, и все небо с юга на север осветилось ослепительно-яркой молнией.
— Ой, мамочки! — зажмурилась девчонка и, перекрестившись, стала шептать слова молитвы, взяв меня за левую руку.
— Вот что. Ни в лес, ни на заимку нам уже не успеть! Давай спустимся опять в подземелье! Там, я думаю,
