Чтобы ее открыть, нужно было отомкнуть каждый...
– Петя, где ж вы были? – недовольно спросил через цепочку Петров.
– Владлен Николаевич, вы живы! – радостно закричал Грязнов.
– А почему, собственно...
– Простите, Владлен Николаевич, что-то я совсем уже...
– Ах ну да... – Петров скинул цепочку. – Входите, Петр... Вы их видели?
– Кого?
– Этих... – Петров по-стариковски засопел, но нужного определения подобрать так и не смог. – Они приходили за пленками. Опомнились!
– Кто? Белоусов? Он был у вас?
– Только что! Он угрожал мне, Петя! И с ним – Некрасова...
– Представьте, и мне тоже...
– И тут вдруг вы... Объясните, что происходит.
– Кстати, я все-таки Денис.
Они снова сидели в глубоких креслах, как Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Старик специальным инструментиком прочищал свою красивую трубку, глядя на нее поверх очков, и слушал рассказ Дениса о новых страницах сценария, найденных в компьютерных заготовках Кирилла.
– Я, как Германн в «Пиковой даме», – сказал наконец Грязнов, стыдливо прикрыв лицо руками, – обдернулся...
– Полагаю, Кирилл хотел побыть немножечко Богом. На бумаге ведь не страшно. Можно как угодно повернуть человеческую судьбу, можно даже убить. Но это уже не жизнь. Жизнь кончилась, и началась беллетристика. Как там у Шекспира? Дальше – тишина...
Старик прошелся по комнате, поглядывая на стеллажи, словно ища у них сочувствия.
– Ну как там Антон?
– Антон молодцом. За посылку благодарил.
– Вы узнали, что хотели?
– Кажется.
– А что он говорит по поводу убийства Некрасова?
– Он говорит, что был пьян. И взбесился... И называет себя преступником.
Старик остановился, шумно зачмокал нераскуренной трубкой.
– Владлен Николаевич, мне все же будет спокойнее, если за вами присмотрит наш человечек. Не возражаете?
– Кому я нужен, Денис? Автор Конституции! – Петров разразился ироничным пафосом. – Подумаешь! Кому это интересно? Пройдет двадцать – тридцать лет, и Конституция будет совсем другая, уверяю вас! А обо мне вообще забудут... Разве что мемориальная доска... Интересно, что на ней напишут?
– Sapien sat.
– Так ведь никто не поймет, вот что обидно. – Петров вынул из трубки почерневший фильтр, заменил его новым, только что взятым из маленькой коробочки. – Иногда бывает очень трудно понять простые вещи, вникнуть в их суть. И я сразу не понял. И вы, Петя, сразу не поняли. И Кирилл. И эти все... Там был кто-то еще! Какая-то, как теперь модно говорить, третья сила. Молния попадает в крепкое, здоровое дерево и сжигает его дотла.
Грязнов иронично кривил губы. Ну когда старик запомнит его имя? Или же смириться с тем, что он его вечно будет называть то Петей, то Денисом?
– Да-да. Я знаю, вы не верите... Но, Петя, мой сын, я-то его знаю подольше вас...
На кухне засвистел чайник. Денис готов уже был вскочить с кресла, но старик замахал рукой:
– Сидите-сидите, я сам!
И быстро вышел из комнаты.
– Третья сила... – оставшись в одиночестве, задумчиво проговорил Грязнов.
Старик звякал посудой на кухне. А Дениса совсем разморило в глубоком мягком кресле. Его взгляд блуждал по нескончаемому ряду книжных полок и вдруг наткнулся на фотографию в позолоченной рамочке.
Ксения и Антон. Они сидели на берегу реки, робко, даже как-то стеснительно обнявшись. Ксения смотрела в объектив камеры и улыбалась, а Антон шептал ей что-то. Наверное, смешное...
Денис подошел к книжной полке, чтобы лучше рассмотреть фотографию.
С кухни прилетел веселый звон разбитого стекла.
– Владлен Николаевич, вам помочь? – не оборачиваясь, крикнул Грязнов.
Петров не отзывался.
– Владлен Николаевич?!
...Старик лежал на правом боку, его лицо исказила мученическая гримаса. Рядом валялся перевернутый вверх дном поднос и осколки чашек. Сахарница уцелела, но ее содержимое рассыпалось по полу белесым барханом. На подоконнике в пепельнице дымилась трубка.
Денис перевернул Петрова на спину, одной рукой нащупал сонную артерию, а другой полез в карман пиджака за телефоном, но телефона не было... Дома забыл, на холодильнике!
Он заметался по огромной квартире, натыкаясь в полумраке на старинные стулья и пуфы. Аппарат будто нарочно спрятался под бумагами на рабочем столе.
– «Скорая»! – закричал Грязнов в трубку. – Академик Петров умирает! Свяжитесь с «кремлевкой»! Быстрее!
3
Безжизненное тело Петрова уложили на носилки, прикрыли простыней. Пожилой доктор складывал в чемоданчик инструменты. Из прихожей доносился чей-то строгий голос:
– Нельзя здесь снимать! Не велено! Уберите камеры!
В кабинете скромно мялись люди в милицейской форме с большими звездами на погонах, а те, что в штатском, тихо ходили из комнаты в комнату. Денис сидел в кресле и вяло следил за их перемещениями.
– После двух инфарктов всякое могло... – говорил доктор, хотя его никто об этом не спрашивал. – И курил много... Предлагали ведь ему стационарное... Чего не полежать недельку-другую?
– Каждому бы такую смерть, – высказался высокий милицейский чин. – Он ведь сразу?
– Да, моментально.
– Нет, лучше, когда во сне, – мечтательно произнес другой высокий чин.
– Эх, да все там будем, – подытожил третий.
– Вы пока не уходите никуда. – К Грязнову склонился молодой человек в штатском. – Сейчас все запротоколируем, а вы распишетесь.
Денис кивнул.
– И вы тоже, – обратился молодой человек к доктору.
4
На фоне реанимационного автомобиля лощеный репортер радостным голосом наговаривал стенд-ап:
– Именно здесь перевернулась последняя страница жизни одного из авторов Конституции России...
Едва санитары вынесли носилки из подъезда, как их тут же атаковали телеоператоры. Милицейское оцепление с трудом справлялось с таким ожесточенным напором. Расталкивая друг друга, журналисты тыкали микрофонами в пустоту, надеясь, что кто-то вызовется сделать официальное заявление.
– Дайте дорогу! – рявкнул на них санитар.
– Ишь, налетели, – смотрел в окно самый старший милицейский чин. – И как только пронюхали?
Кто-то включил телевизор. На экране красовался тот самый лощеный репортер.
«...Он ушел. Вместе с ним ушла целая эпоха. Алина?»
«Михаил, а что сейчас происходит за вашей спиной?» – спрашивала ведущая.
«Сейчас за моей спиной как раз выносят тело теперь уже покойного Владлена Николаевича Петрова. Вот вы видите, носилки несут четверо санитаров, а тело накрыто белой простыней. Сейчас его загрузят вот в этот автомобиль и отвезут, по предварительной информации, в морг кремлевской клинической больницы.
