Сергей Петрович пожал плечами, встал и шагнул к сейфу.
Морозов остановился у сейфа.
– И чего теперь?
– Открывайте, – сказал Грязнов.
Морозов открыл сейф.
– Ну и доставайте, что там лежит, – сказал Грязнов.
Морозов сунул руку в сейф, взял какую-то бумажку.
Почему-то все смотрели на него завороженно.
– Что там написано? – спросил Максимов. – У тебя такое лицо...
– Там код написан, – сказал Грязнов. – Покажите, Сергей Петрович.
Морозов послушно показал листок, на котором было написано «М665».
– И что? – спросил Вакасян. – Это то, что было у Лидского...
– Это код информатора, который всю компанию сдал прокуратуре. Он и был охранником, – пожал плечами Грязнов.
Морозов стоял сгорбившись, глядя исподлобья.
– Но это еще счет и пароль в банке, куда охранник перевел украденные деньги, – добавил Грязнов.
– Ну как бы... ненастоящий? – спросил Вакасян.
– Настоящий. Да, Сергей Петрович?
– Да ему-то откуда знать?.. – спросил Максимов и осекся.
Из дальнего угла огромного павильона шел человек.
Успенская ахнула.
Потому что в круг света вышел – Цыган. Он был в той самой окровавленной рубашке. Голова была окровавлена.
– Живой я, живой. А это? – потрогал он «рану» на голове. – Краска... Или как там она у вас называется?
– Имитатор крови, – мертвым голосом сказал Вакасян.
– А код настоящий, – сказал Цыган. – Так что денежек там теперь ваших, Сергей Петрович, больше нет.
Морозов вдруг выпрямился, скомкал бумажку, улыбнулся и сказал:
– Артисты. Смешно, Денис.
– Нет, несмешно, – сказал Грязнов. – Вы на два года ушли из МВД.
– Я не один из милиции уходил.
– Ну точно, то был милиционер! – дошло до Максимова. – Про печать на ленте помните? Милицейская печать...
К нему никто даже не повернулся.
– Сергей Петрович, я должен у вас спросить...
– Спрашивай, Денис. – Морозов был совершенно спокоен.
– Зачем вы устроились консультантом на картину?
– Меня вот этот Максимов попросил, ты же знаешь.
– Да... – растерянно подтвердил Максимов.
– Когда?
– Когда меня чуть не сбила машина...
– Черный джип, Е эф четыреста сорок пять У, – сказал Грязнов. – И Морозов случайно оказался рядом. Как рояль в кустах, – горько усмехнулся Грязнов.
– Ни одно доброе дело не останется безнаказанным, – сказал Морозов. Он посмотрел на Цыгана: – Я ведь тебя когда-то прикрыл, а ты...
– А ты меня сдал Седому, – сказал Цыган. – И меня, и Шиянова, и Гаврилюка... И даже Корецкого.
– Я? Какому Седому?
– Ты. Больше некому.
– Никогда в жизни не видел никакого Седого, усек?
– И он вас не видел, – сказал Грязнов. – Но голос ваш узнал. Когда я вам позвонил, наш разговор был записан на пленку. А теперь скажите мне, скажите, что все это неправда!
– Это неправда, – спокойно ответил Морозов. – Ты же знаешь, это Корецкий сделал.
– Вот он – Корецкий, – раздался сбоку женский голос.
Некрасову за наручник держал Самохин. Она показывала пальцем на Морозова. Самохин был очень горд своей миссией.
– Это правда, – горько сказал Грязнов. – А Корецкий в то время на зоне сидел.
– Как интересно, а, да? – сказал Варшавский.
– И вам надо было, Сергей Петрович, остановить картину. Любым способом. Вот вы и решили убить Кирилла. Пистолет вы взяли у него же. Помнишь, Лена, Морозов приходил за два дня до смерти Медведя?
Лена кивнула.
– Какой-то бал-маскарад, – сказал Морозов. – Кто там у тебя еще за дверью стоит?
Грязнов повернулся к двери.
– Заходи, Медведь! – крикнул он.
Все, кто был в павильоне, ошарашенно уставились на Грязнова. А потом на медленно, со скрипом открывшуюся дверь.
В светлом проеме появился силуэт Медведева. Очки, сутулость, взъерошенные волосы.
Лена вскрикнула и вскочила.
Морозов вытаращил глаза.
Кирилл постоял на пороге и двинулся к собравшимся.
Но дойти он не успел.
Морозов метнулся к Максимову, сдернул того со стула, приставил к его виску револьвер.
– Вон отсюда! – закричал он. – Иначе я его убью!
– Опять я, – простонал Максимов.
Морозов взвел курок. Щелчок был слышен отчетливо.
Никто не тронулся с места. Только Медведев все шел и шел, пока не вышел на свет.
У Морозова злобно передернулось лицо – это был не Кирилл. Это был новый сценарист.
– Бросьте, Сергей Петрович, – сказал Грязнов. – Чего уж теперь?..
– Ты не мог!.. Ты не мог!.. Никто не мог!.. – закричал Морозов Грязнову.
– Правильно. Я не мог и подумать, что это вы. Но Лидский тоже узнал ваш голос. И снова по телефону. Это вы стучали в прокуратуру – информатор «М665».
– Я убью его! Я его прикончу! Уйдите все отсюда!
– Михал Тиграныч, правда, уйдите.
– А я? – тихо спросил Максимов, когда группа на цыпочках потянулась к выходу.
– Зачем, Сергей Петрович? Вы мне скажите: зачем? – тихо спросил Грязнов, когда они остались втроем.
– Зачем? А думаешь, не противно, когда ты всю жизнь под финки, под пули бандитские подставляешься, а эти маменькины сынки деньги лопатами гребут... Думаешь, не противно им прислуживать? Я ж и паспорт Корецкого взял, потому что мне стыдно было.
– А теперь отпустите Максимова.
– И что? Ты мне гарантируешь гуманное отношение следствия? – криво улыбнулся Морозов.
– Я не следователь.
Морозов перевел дуло на Грязнова:
– Ладно, пусть идет, придурок.
– Ага, спасибо, спасибо. – Максимов трусцой побежал к выходу.
