Конец фильма

– Если бы я знала, что ты тут собираешься... – Она недоговорила.

Дверь распахнулась, ввалилась сразу почти вся съемочная группа.

Максимов издали распахнул объятья:

– Ну дай я тебя поцелую, Пинкертон!

Облапил Грязнова, чмокнул в обе щеки.

– Да, поздравляем, да, – пожал руку Варшавский.

– Денис, не ожидал, – качал головой Вакасян.

Словом, все трясли руку Грязнова, здоровались с Морозовым и Леной. Стали рассаживаться.

– Ну, с рожденьицем! – встал со стаканом Вакасян. – Удачи. Главное – удачи.

– А про здоровье забыл? – спросила Успенская.

– Да вот на «Титанике» все были здоровы... – Вакасян выпил, за ним остальные.

– А мы сейчас полную сборку смотрели, да, полную сборку, – сказал Варшавский.

– И как? – спросил Морозов.

– Ну что скромничать! – улыбнулся Вакасян. – Гениально.

– Чего ж нас не позвали?

– Так это черновой монтаж, без тонировки...

– Без чего? – не понял Морозов.

– Без озвучания. Зрелище только для профессионалов. Будет готово – всех позовем. – Он обернулся к Грязнову: – Однако и мы заинтригованы, рассказывайте, хвастайтесь дедукцией.

– Да ладно. У вас тут такое событие!..

– Не скромничайте, Денис, да, а? – улыбался Варшавский.

– Да что я – частный сыщик. Измены, собаки пропавшие, машины угнанные. Вот помните, вы про Кирилла хорошо говорили – что он ну чуть ли не провидцем был?..

– Да, был, – грустно ответил Максимов.

– А ведь и правда. Знаете, все точно так оказалось, как в сценарии. Даже до мистики. Владлена Николаевича убили... А Медведь об этом за месяц знал.

– Да-да, – сказал Вакасян.

– Так что лучше я вам почитаю, – сказал Грязнов и наклонился к сумке под столом.

– Что? – почти испуганно произнес Максимов.

– Сценарий. Я нашел остальные восемь серий.

Грязнов достал из сумки внушительную стопку бумаги, положил перед собой на стол. Открыл последнюю страницу:

– Видите? «Конец фильма».

– С ума сойти, – сказала Лена. – Где ты нашел?

– И вы все это собираетесь читать, молодой человек? – потянулась к рукописи Успенская.

– Нет, зачем? Фрагментарно.

– И там все один к одному? – недоверчиво спросил Максимов.

Грязнов раскрыл первую страницу:

– Вам же интересно, кто убийца?

– Корецкий? – спросила Лена.

Грязнов не ответил. Быстро пролистал сценарий, нашел нужное место.

– Это из девятой серии...

5

Квартира Петрова. Интерьер.

– Вы тут обыскивали, – сказал Антон, словно уличил мальчишку в наглой лжи. – Видишь книги – их кто-то брал. Грязнов посмотрел на корешки. – Они по порядку стоят: первый, второй, третий... – Вот именно! – поднял палец Антон. – Отец терпеть этого не мог. – Может, домработница? – спросил Грязнов. – Домработницы книг не читают – некогда. Ух ты! Даже журналы стопочкой сложили. Грязнов внимательно осмотрел кабинет. Наклонился к ножке тяжеленного стола. Тот был так тяжел, что продавил паркет. Сейчас ножки стояли чуть в стороне от продавленного места. Грязнов попытался сдвинуть – это ему не удалось. – Секунду, – сказал он. Перед дверью в квартиру Петрова. Интерьер.

Рассмотрел полоску бумаги с печатями, охраняющую дверь, которую, входя, разорвал почти не глядя. Вынул из кармана спички, отогнул краешек – дверь была заклеена дважды. На обеих бумажках стояла эмвэдэшная печать. – И что? – спросила Успенская.

– Не торопитесь... Тут важно следить за мыслью.

Он снова пролистал несколько страниц.

Коридоры студии. Интерьер.

– Эта история про серого кардинала, про кукловода. Про наши слабости. Про то, как легко нами управлять, про то, насколько мы все оказываемся предсказуемы. Понимаешь, о чем речь? – говорил на ходу Вакасян... Грязнов остановился на полуслове.

– Михаил Тигранович, а может, вы сами почитаете?

– Давайте, – пожал плечами Вакасян и взял у Грязнова сценарий. – Сначала ваша реплика.

– Ага... – Грязнов зашел за спину Вакасяна и прочитал:

– Михал Тиграныч, если можно, постарайтесь не притчами. – Постараюсь. – Вакасян ухмыльнулся. – Эти пятеро – марионетки, рабы собственных страстей. Смотри, как легко было разрушить их дружбу, которая годами крепла, как в песнях поется. Кто-то один их всех вокруг пальца обвел. А они сцепились друг с другом, друг другу в глотку впились. Один застрелился, второй убил третьего и сам сел. Интересно мне знать, как теперь оставшиеся двое поживают. Сценарий Кирилла называется «Пять плюс». Понятно теперь? Мой вам совет – ищите шестого. Кто угодно мог быть. Партнер, бандит, у которого они под «крышей» стояли, банкир. Или вы найдете этого шестого, или...

– Нашли?.. – улыбнулся Максимов.

Грязнов забрал у Вакасяна сценарий. Снова пролистал.

– Пойдем дальше. Это из одиннадцатой серии.

Коридор больницы. Интерьер.

– Может, уснул? – безнадежно спросил Грязнов, рассматривая место, где убили охранника. – Его за минуту до смерти видели – не спал, – очевидно, уже в сотый раз повторил Лидский. – Значит, они были знакомы. Ну не мог он подпустить к себе так близко. – Или родственники? – сказал Башкиров. Грязнов резко развернулся и пошел к охраннику, который робко жался в углу коридора. – Ну, страж порядка, чем оправдаешься? – Через ворота он не проходил, точно, – виновато произнес охранник. – Я бы не пустил. – Меня же пустил. – Так вы же из милиции... Грязнов уставился на охранника, словно тот сказал что-то из ряда вон.

– Я ничего не понял, Денис, не понял я ничего, да, – сказал Варшавский.

– Может, еще выпьем? – спросил Максимов.

– Выпьем, – согласилась Успенская и потянулась за бутылкой.

– Подожди, – грубо вырвал у нее бутылку Вакасян. – Дальше, Денис, дальше.

В его глазах уже светилось понимание.

Квартира Грязнова. Интерьер.

– Я ведь бандит, Дэн, – сказал Цыган. – Лет пять назад постучали ко мне в дверь серьезные люди. Предложили, как бы это выразиться... работу, что ли... Почему эти люди постучали именно в мою дверь? – Та-та-та-там! – пропел Грязнов бетховенское. – Так судьба стучится в дверь. – Ты нас совсем запутал, – сказала Лена. – Это же какие-то огрызки...

– Не-не, – улыбнулся Морозов, – интересно.

Кажется, он тоже стал понимать.

Кабинет участкового. Интерьер.

– Помнишь, когда нас искупали? – Е эф четыреста сорок пять У? – Ага. Ты еще сказал, что это на меня охотились. Что я видел чего-то на съемках, когда Кирилл... – Ну. – Три дня думал, а вспомнил! – стукнул себя по лбу Морозов. – Четверо в перчатках были. – Кто? – Осветитель Самулекин. Операторша Успенская. Третий, не поверишь... – Ну. – Я был в перчатках. Как раз артисту показывал, как обыск делать... – Так, это пропускаем, это неинтересно. – Грязнов перелистнул страницы.