– А я выбрал подарок, – сказал наконец дядьке. – Только уговор – подарки не отбираются, так?
– Обижаешь!
– Тогда подари мне твою шикарную броню.
Грязнов-старший досадливо крякнул, а потом махнул рукой:
– Бери! Тебе не жалко. Но зачем? Опять неприятности на свою голову ищешь?
2
– Господи, Денис, да ты пьяный! – Лена Медведева отступила от двери, пропуская в квартиру Грязнова.
– Чуть-чуть. У меня же сегодня...
– Да, я помню. Поздравляю.
Лена чмокнула Дениса в щеку.
– А я за тобой. Поедем?
– Куда?
– На студию. Там кино закончилось и мой день рождения отмечаем. Еще Морозова возьмем...
– Я вообще-то...
– Поедем, Лена, – твердо сказал Грязнов.
Медведева с минуту смотрела на него, видела, что Грязнов вовсе не пьяный и даже не очень веселый.
– Хорошо, я только соберусь...
...Морозов стоял у дороги, махал рукой. Был он в парадной форме, даже с цветами, посматривал на часы.
Грязнов лихо притормозил:
– Извините, Сергей Петрович.
– Это я виновата, – сказала Медведева.
– Ничего. – Морозов сел на переднее сиденье. Протянул букет Грязнову. – Держи, а то я с этим веником... Поздравляю.
Неловко обнял Грязнова.
Грязнов передал букет на заднее сиденье Лене. Тронулись.
– А, и ты тоже? – сказал Морозов. – Болото...
– Это вы про кино? – спросила Лена.
– Ага. И про кино. У меня водила был знакомый. Таксер. Ну по тем временам – богатый человек. А тут жена тяжело рожала, приболела, надо с ребенком сидеть. Так он пошел в театр водителем. Ну зарплата, конечно, шиш с маслом. Прошло время, жена выздоровела. Встречаю его: ну как, опять таксеришь? Он этот театр последними словами кроет – автобусы там аварийные, гастроли, то, се. Чего ж не уходишь? Не могу... Галстук стал носить.
– М-да... – сказал Денис.
– Я ж говорю – болото, затягивает, усек?
Лена слушала Морозова, улыбалась.
Денис тоже улыбался, но как-то загадочно.
3
Седой смотрел на Вячеслава Ивановича Грязнова почти испуганно.
А Грязнов пил чай и причмокивал:
– Вкуснотища, зря вы отказались. Это чай настоящий, со слоном.
Перед ним на столе лежала фотография, которую нашли у Корецкого, – веселая компания, в которой и сам Корецкий, и Цыган, и еще какие-то братки.
– А ведь это простой вопрос. – Генерал допил чай и аккуратно поставил чашку на блюдце. – Чего вы так испугались? Может, все-таки чаю?
Седой отрицательно помотал головой.
– Мое дело предложить.
Грязнов-старший отодвинул чашку в сторону.
– Я не спрашиваю вас о наркотиках, о деньгах, которые вы качали из Некрасовой, об убийствах, грабежах, рэкете, я просто спрашиваю: откуда вы знаете всех этих людей? Откуда у вас такие «хорошие» знакомые?
Седой вдруг свалился на пол, закатил глаза, выпустил пену изо рта, захрипел:
– Сука ментовская! Падла! Паскуда, ненавижу!
Грязнов выдернул из папки другую фотографию и подскочил к Седому.
– Кто?! Кто вас познакомил?! – заорал он прямо в лицо Седому. – Кто их тебе сдал?! Я тебя задушу, гнида, отвечай! Кто?! На Цыгана кто тебя навел?! Кто?!
– Да я и не видел его ни разу, только по телефону говорили, – вдруг заскулил Седой.
– Голос его узнаешь?
– Да...
– Слушай!
Полковник поднес к уху Седого диктофон, включил.
Тот послушал и снова заныл:
– Мне всего пятьдесят семь! – Губы его дрожали.
Грязнов встал, выключил диктофон и сказал устало:
– Да живи, не задушу.
– Я с чеченцами был завязан, передай меня ФСБ, – тоже поднялся с пола и уселся на стул Седой.
– На Лефортово рассчитываешь? Думаешь, он там тебя не достанет?
– Мне всего пятьдесят семь, – повторил Седой.
– Солидный возраст, – улыбнулся Грязнов. – А ты только начинаешь правду говорить.
И он стал набирать на мобильнике номер Дениса.
Когда племянник ему ответил, Грязнов сказал устало:
– Ну что, Денис, твоя правда. Седой раскололся.
– Спасибо.
– Ну что, я высылаю группу...
4
В павильоне было пусто и темно.
– Во, а где ж все? – спросил Морозов, по-хозяйски включая дежурный свет.
– Киношники, как вы говорили! – улыбнулся Грязнов, – Никакой дисциплины.
Он поставил в угол большую сумку, вытащил на середину стулья и кресла, устроил все это в декорации квартиры Сабанова, в той самой, где застрелился Медведев.
– Давайте подождем. Сергей Петрович, помогите.
Затем он выставил бутылки, закуску. Дал Морозову нож. Вместе стали нарезать колбасу, сыр, хлеб...
Лена не без робости опустилась в кресло, опасливо поглядывая по сторонам.
– Много народу будет? – спросил Морозов.
– Да нет, только главные действующие лица.
– Фильма? – спросила Лена.
– И фильма. Жаль, Лидского нет. Вы ведь его знали, Сергей Петрович.
– Слышал.
Лена встала, прошлась по павильону:
– А в другом месте нельзя было собраться? Тут так неуютно...
– Нет, Лен, закон драматургии – закольцованность. Где началось, там и закончится. Смерть и рождение, преступление и наказание...
Лена внимательно посмотрела на Грязнова:
– Так вы ж нашли убийцу...
– Нашли, – кивнул Грязнов.
Лена пожала плечами.
