Убедившись, что ее новый охранник приступил к своим обязанностям, расположившись в маленькой, смежной со спальней хозяйки дома гостиной, Лариса удалилась к себе, впервые за эти дни не заперев дверь изнутри. Одиночество, в котором она проводила большую часть времени, Сурину само по себе совсем не угнетало: она с детства была довольно замкнутой девочкой и до появления Веры, пожалуй, никого не могла всерьез назвать своей подругой... Как доказала вскоре жизнь, лучше бы и в этом случае Лариса проявила последовательность!
Привычно заглянув за «денежное» дерево и нашарив свою фляжку, женщина задумчиво присела на кровать, но пить на этот раз не стала: рассеянно протянув руку к тумбочке, она взяла большой, обтянутый розовым атласом альбом и наугад открыла его. Прямо на нее с большого цветного снимка смотрели два смеющихся женских лица – девушки, почти полностью обнаженные, в одинаковых белых кружевных полупрозрачных плавочках и чисто условных бюстье, стояли в обнимку на фоне чего-то бархатно-синего: веселые, счастливые, совсем юные... Смоляные кудри одной перепутались с белокурыми локонами второй... Она сама, такая еще глупая и наивная, и Вера. Пять лет назад... Господи, неужели уже пять?
А ведь она, Лариса, тогда была действительно по-настоящему счастлива! Каких-то несколько недель... всего несколько недель абсолютно счастлива: не слишком ли это мало – несколько недель из целых двадцати пяти лет жизни?
Во-первых, Женя ее не обманул: усилия толстопузого редактора молодежки, если он их предпринимал, пропали всуе, в Москву она в качестве региональной королевы красоты поехала-таки, и Лопухин поехал вместе с ней.
Во-вторых, разглядев как следует своих соперниц на первом же общем сборище, Лариса моментально успокоилась: куда им всем было до нее! О том, что места могут быть распределены заранее по причинам, ее пониманию тогда не доступным, она и понятия не имела. А ознакомила ее с этим обстоятельством как раз Вера... Да, она первая подошла к ней после собеседования, проводил которое с каждой из девушек председатель жюри... Или кто он там был? Она так до конца и не разобралась, словом, главный организатор или главный на побегушках. Да и какое это имело значение? В своей победе Лариса не сомневалась. Между прочим, в отличие от Веры. Успевшая уже во второй раз завоевать титул «Краса Кубани» и один раз проиграть титул «Мисс Россия», она была на два года старше Ларисы и куда опытнее ее.
Как выяснилось, Вера, прошедшая собеседование раньше, специально дожидалась Ларису в приемной офиса, где оно и проходило. Куда более контактная, чем Дроздова, Вера сама подошла к ней и, представившись, с ходу ошарашила девушку:
– И как тебе этот лошадиный табун? – Она кивнула на сгрудившихся в дальнем углу претенденток. – Жаль, конечно, но лично я на победу не рассчитываю! И тебе не рекомендую.
– Это еще почему? – немедленно ощерилась Лариса и пристально посмотрела на бесцеремонную девицу.
Насчет «лошадиного табуна» она была согласна целиком и полностью. Но только не насчет себя! Да и «Краса Кубани», представившаяся Верой Беляевой, была вполне даже ничего себе... Возможно, немного крупновата, но талия при груди не менее пятого размера тонкая, ноги длинные, черты лица довольно приятные: очень украшал девушку слегка вздернутый небольшой носик и, конечно, глаза – настолько темно-серые, что издали казались черными. Пожалуй, чуть ли не единственная среди этих грымз способная с ней конкурировать.
– Ты что, первый раз участвуешь? – полюбопытствовала та вместо ответа. И только после того как Лариса кивнула, пояснила: – Наивная... Да тут все места заранее распределены, надеяться можно только на чудо: здесь выигрывают не девки, а их спонсоры.
– Какие еще спонсоры? – все еще ничего не понимала Лариса.
– Ну ты даешь... – Вера усмехнулась и покачала головой. – Пошли отсюда, а? Я знаю рядышком кафе неплохое и довольно дешевое. Посидим-поговорим.
Лариса посмотрела на часы: до встречи с Женькой времени было еще навалом. Почему бы и не поболтать со странной девицей? Даже забавно.
– Ну так вот, насчет спонсоров, – со вкусом начала Вера, после того как они устроились за облюбованным столиком в упомянутом кафе и перед ними очутилась тарелка с пирожными и два стакана чаю. – Я здесь уже второй раз и отлично знаю, что к чему! Вот увидишь, победа достанется либо Катьке Грибовой – помнишь ее? Такая рыжая, длинноносая, плоская, как доска?.. Ага... Либо Муське из Питера, фамилию не помню.
– Но... откуда такая уверенность? – недоверчиво спросила Лариса.
– В отличие от тебя, я потрудилась собрать всю необходимую информацию. – Вера усмехнулась и взяла с тарелки шоколадное пирожное. – Так вот. Обе спят с членами жюри – раз, те их спонсируют – два... Так вот, тот, кто другого во время обсуждения переспорит, того девка и победит. Как понимаешь, обе они подсуетились заранее... Вот скажи: твои костюмы, которые ты привезла, кто оплачивал?
– Я сама, из премии, – пожала плечами Лариса.
– Ну а там, дома?.. Ты ж не хочешь меня уверить, что твоя победа исключительно благодаря неземной красоте состоялась?
Лариса хотела уже возмутиться: мол, именно так все и было, но тут ей совсем некстати вспомнился редактор молодежки и она ограничилась легким пожатием плеч.
– Ну вот и я о том же.
– Если все так, как ты говоришь, чего ради ты тогда сюда приехала, да еще во второй раз? – неодобрительно поинтересовалась она. Но Вера ее неодобрения не заметила. Или сделала вид, что не заметила.
– Конкурс – прекрасная возможность зацепиться в Москве, – спокойно пояснила она. – Конечно, если ты приглянешься кому-нибудь стоящему... Например, представителю модельного агентства, а еще лучше – богатенькому мэну: их тут будет полно не только в жюри, но и в зале. В прошлом году знаешь какой большой был зрительский приз? Мало того, девица, которая его получила... между прочим, ничего особенного, доска доской... такого мэна себе подцепила – закачаешься!
– А ты? – чуть насмешливо спросила Лариса, но Вера не обиделась.
– Мне не повезло. Прошлый год вообще был для меня плохой по гороскопу. Так что все мои надежды на нынешний... Тем более что в жюри аж трое новеньких, все при денежках. Чем черт не шутит?
Но черт, видимо, решил пошутить как раз с Ларисой, хотя в тот день никто из них об этом понятия не имел. Из кафе они вышли уже почти подругами, во всяком случае, Лариса была благодарна Вере за то, что та поделилась именно с ней добытой информацией. Подготовила, можно сказать, к любым неожиданностям...
В тот же вечер Лариса все пересказала Лопухину. Жила она, в отличие от остальных девушек, не в предоставленной им на время конкурса гостинице, а вместе с Женей, у его, как он сказал, друга. Друга звали Василием, и его жилище от лопухинской однушки отличалось разве что количеством комнат, коих имелось две. К сожалению, общался Евгений в основном с хозяином квартиры, им нужно было что-то обсудить, и они занимались обсуждением своих дел чуть ли не каждый вечер, часами разговаривая о чем-то на кухне и замолкая всякий раз, как Лариса туда входила. Но она все-таки улучила момент и рассказала Жене про Веру.
Как ни странно, выслушал он ее внимательно. Но комментировать ничего не стал, просто задумчиво окинул девушку взглядом с ног до головы и кивнул: должно быть, просто принял к сведению. Понимал, наверное, что ни на какого мэна-спонсора его Лариса не купится, даже за звание королевы красоты российского масштаба, даже за проживание в столице. К тому моменту сама она уже поняла, что без Лопухина ей и Москва не нужна... Правильно говорят, что с милым рай и в шалаше!
В общем, когда стало ясно, что если Ларисе что-то и светит, то никак не более чем второе, а то и третье место, и в перерыве между турами очередного конкурса к ней впервые подошел Вадим Сурин, прореагировала она на него не только скептически, но и с откровенным раздражением. И... с сугубо провинциальной тупостью заявила в ответ на приглашение в ресторан, что он ее слегка не за ту принял. И снова, на этот раз с гордостью, она рассказала все Лопухину.
Реакция возлюбленного девушку не просто потрясла. Можно сказать, это был первый в ее жизни настоящий шок! Вместо того чтобы растрогаться, Евгений неожиданно разозлился. Но почему именно, пояснил лишь после того, как в ответ на его «Ну и дура же ты, Лариска!» – у той немедленно навернулись на
