– Нормально... Видали и похуже, – улыбнулся Яковлев, с любопытством поглядывая в окно.
Город ему по-прежнему не нравился, хотя центральные улицы существенно отличались от вокзальной окраины. Все как и в большинстве относительно крупных российских городов: сталинский центр, несколько типовых кинотеатров постройки шестидесятых, громадные корпуса известного на всю страну завода, возвышающиеся почему-то тоже почти в центре.
Уловив, видимо, Володино удивление в этой связи, Азаров охотно пояснил:
– Наш любимый город начинался когда-то как раз с этого завода, еще при Екатерине Второй и по ее личному распоряжению. Поэтому завод и оказался здесь: все остальное настраивалось вокруг него. Ну вот, мы фактически на месте: наш микрорайон в народе называют «Красные дома», получить здесь квартиру – большое везение!
Дома и впрямь были красные – сложенные из темно-бордового кирпича, как прикинул Яковлев, оценивая их архитектуру, не раньше тридцатых годов прошлого века и не позже все тех же пятидесятых. Возле крайнего подъезда одного из них Дима и остановил свою «Волгу».
– Вы, судя по всему, коренной житель? – вежливо поинтересовался Яковлев.
– Не совсем, хотя Москвы, какой она была в мои три года, совершенно не помню.
– Так вы что же, москвич?
– Да, отца направили сюда по партийной линии директором завода, – вздохнул Азаров. – Через пять лет после этого он тяжело заболел и вынужден был должность оставить... Но квартиру здесь мы уже получили, почти сразу после переезда. Отец умер, когда мне было всего двенадцать, мы с мамой вернуться в Москву не сумели, застряли здесь, похоже, навсегда... Тогда возвратиться мешали советские законы, сейчас – отсутствие нужного количества денег... Ладно, это печаль давно уже минувшая, пойдемте!
Маргарита Павловна Азарова оказалась вовсе не той пухленькой и добродушной мамой-домохозяйкой, какой заранее представил ее Яковлев: определение «дама» подходило ей больше всего. Высокая, статная, с интеллигентным, совсем еще не старым лицом, на котором возраст не спешил оставить свои следы, и... голосом командира полка.
– Ну наконец-то! – произнесла она, встречая прибывших в уютной прихожей, оклеенной бордовыми обоями и завешанной несколькими узкими и высокими зеркалами с лампами в виде подсвечников.
– Меня зовут Маргарита Павловна, вы, я знаю, Владимир Владимирович... Мальчики, сразу мыть руки и – к столу, пока пироги не остыли окончательно!
«Вот это напор!» – едва не фыркнул Володя, покорно направляясь вслед за Димой в ванную – мыть руки.
– Видал, какая у меня маман? – подмигнул ему Азаров, открывая кран над раковиной, и тихонечко хихикнул. – Убедить ее в том, что я давно уже не мальчик, не под силу даже гипнотизеру, не то что мне, обыкновенному следаку... Так что приходится слушаться!
Обед, особенно если учесть удаленность «Красных домов» от столичного изобилия, был просто роскошным: тающие на языке пирожки, еще один пирог – с рыбой, маринованная селедка домашнего приготовления, целых три салата, неправдоподобно вкусный острый борщ... На жареной курице с овощным пюре Яковлев сдался, запросив пощады. Ему казалось, что до такой степени он не объедался вообще ни разу в жизни...
– Что ж, – неожиданно легко согласилась Маргарита Павловна, – значит, курицу будете есть на ужин!
Кажется, она и мысли не допускала, что Володя может поужинать в другом месте. И, подав кофе, оставила их наконец вдвоем, исчезнув в глубине квартиры.
– Ты как насчет коньячка? – поинтересовался немедленно Азаров.
– Вполне положительно, – заверил его Володя. И лишь после того как упомянутый напиток был извлечен хозяином из серванта и разлит по маленьким хрустальным рюмочкам, по собственной инициативе заговорил о цели яковлевской командировки.
– Насколько я понял, – сразу посерьезнев, произнес Дима, – тебя интересует вполне конкретная вещь – все, что связано с нашей бывшей землячкой Ларисой Сергеевной Дроздовой.
Володя слегка кивнул и промолчал. А Азаров продолжил:
– Я уже навел кое-какие справки, но вообще-то и сам ее помню...
– Вы были знакомы? – округлил брови Яковлев.
– Да нет, что ты... Просто у нас ее весь город знал, она ж тут конкурс красоты выиграла, по местному телевидению целое шоу показывали... А потом, когда она кинула Ивашкина, еще и дополнительные разговоры, слухи там разные пошли.
– Ивашкин у нас кто? – поинтересовался Володя. – Местный бизнесмен?
– Да нет, – улыбнулся Дима. – Куда ему в бизнесмены! Ты в курсе, что у нас тут есть свой «МК»?
– Впервые слышу.
– Ну так вот – есть, и с вашим «МК» как-то финансово связан, как именно – я пока не углублялся... Ну а Ивашкин – главный редактор этого изданьица. Мнит себя большой шишкой, на деле если что и может, это поучаствовать в организации мероприятии типа такого конкурса. Его и богатым-то по-настоящему не назовешь!
– Хочешь сказать, он Сурину... то есть Дроздову двигал в процессе конкурса по блату, был ее бойфрендом?..
– Ну «бой» из него, прямо скажем, никакой, в последний раз мальчиком Ивашкин был, вероятно, лет пятьдесят назад! – хохотнул Азаров. – А насчет интимных отношений – кто знает? Может, да, а может, и нет... Дроздова, говорят, большой мастерицей была водить таких, как он, за нос. Ну а его она, грубо говоря, кинула так, что бывшие при этом люди долго еще это вспоминали.
– Что, со скандалом?
– Хуже, молча и без подготовки... Вышла с банкета, который этот придурок устроил в честь ее победы с нужными людьми, села в машину к одному местному парнишечке без роду без племени – и фьюить! Была такова!
Яковлев усмехнулся и покачал головой:
– Довольно смелый поступок, не находишь? Этот ваш главред, если подумать, мог Ларису Сергеевну и наказать за такие фокусы, а?
– Мог и вроде бы даже пытался, – кивнул Азаров. – Но вот что интересно: по непонятным причинам вдруг не просто смирился с этой публичной оплеухой, но, как я выяснил, даже развил бурную деятельность в диаметрально противоположном направлении – начал способствовать, а не препятствовать, как все ожидали, ее поездке в Москву. Все бы ничего, но, во-первых, ни до, ни после Ивашкин ни в едином благородном поступке замечен не был.
– А во-вторых?
– Во-вторых? – Дима задумчиво пригубил рюмку. – Есть у меня один хороший знакомый, кстати, вот он как раз бизнесмен, и успешный. Главное – обожает такие мероприятия, как конкурсы красоты, показы мод и прочее... Участвует в них. Так он, по его словам, очень тогда Ивашкину посочувствовал за тот публичный позор и сам ему предложил девчонку наказать. Ивашкин, как и следовало ожидать, в предложение вцепился, горя огнем мщения...
– А потом взял свои слова назад вместе с согласием? – догадался Володя.
– Не просто взял, а очень резко, в один день, и чуть ли не умолял моего знакомца эту историю забыть.
– Кто ж его напугал-то так? Новый обожатель из важных и богатых объявился?
– В том-то и дело, что нет.
– Ну не этот же парнишка без роду без племени, который нашу красавицу умыкнул с банкета?
– А вот тут я пока ничего сказать тебе, Володя, не могу: не успел узнать. Только имя-фамилия и адрес, по которому тот парень прописан.
– И как же зовут нашего принца?
– Имя у него простое, отчество затейливое, а фамилия и вовсе графская: Лопухин Евгений Илонович...
– А говоришь – без роду без племени. – Яковлев покачал головой.
– Ну это я так – ради красного словца. Заодно потому, что проживает он по адресу... то бишь в районе,
