сообщал. Хозяева «русского дома» тоже не были оповещены о том, что пути Дубовика и остальных делегатов расходятся. Вечеринка была открытая, список приглашенных не составлялся, узнать, кто присутствовал там, помимо россиян, можно было только в Москве, допросив очевидцев – членов нашей делегации.
Единственное, что удалось узнать наверняка, так это то, что Дубовик улетел в Москву в тот же день, что и остальные члены российской делегации, но не на прямом рейсе «Домодедовских авиалиний», на который для всех членов делегации были загодя забронированы билеты, а обычным рейсом «Люфтганзы» через Франкфурт-на-Майне. Среди предоставленных аэропортом списков пассажиров на этом рейсе значилось почти сорок россиян. Список наших сограждан был уже в Москве, и Александр Борисович надеялся, что к его приезду какая-то информация по каждому из них появится.
Настораживало другое. Академик объяснил сослуживцам, что остается и намерен предпринять вояж, но тем же вечером вылетает в Москву. Или обманывают коллеги академика – хотя какой им смысл? Или случилось что-то, заставившее Дубовика изменить принятое решение. Но что?
Вот этого-то выяснить Турецкому так и не удалось.
Бестолковым получилось и посещение Гармиш-Партенкирхена. Необъятный Питер Реддвей встретил русского друга объятиями, в которых и медведь бы утонул. И угостил на славу. И не спеша побродили они в удовольствие по тенистым улочкам «одноэтажной Баварии». И говорили много, вспоминали, грустили по ушедшим годам и радовались, что до сих пор живы-здоровы и оба делают нужную и, что очень важно, любимую работу. Но вот по существу визита...
– Ты же знаешь, Алекс: информационные преступления – кража интеллектуальной собственности, взлом банков, чем сейчас сильно озабочена Америка, подделка кредиток – это все обычный криминал. И заниматься этим должны – и занимаются – те ведомства, которым положено. Ну и Интерпол, если происходят преступления международного масштаба. К нам они попадают, если есть подозрения, что деньги или иные материальные ценности, в том числе технические разработки, похищаются для поддержки террористических режимов и формирований, а также непосредственно для организации терактов. Конечно, мы отслеживаем в меру сил события и в этой сфере. Но куда более осведомленным мне показался ваш генерал, что недавно в Лондоне выступал. Сам я всегда тебе помогу, только от него, похоже, толку больше будет. Как его? Ми-тро-хин?..
Договорившись, что будут держать друг друга в курсе дел в части, их касающейся, приятели расстались.
...Приехав в прокуратуру, Турецкий сразу же позвонил Мирошкину.
– Приветствую тебя, Борис Иванович. Турецкий беспокоит..
Им хотя и не слишком часто, но приходилось встречаться по служебным делам и оказывать друг другу посильную помощь. Поэтому обошлись без формальных преамбул.
– Здравствуй, Саша. Что у тебя?
– Консультация нужна, но не по телефону. Когда мне можно подъехать?
Две секунды начальник Бюро специальных технических мероприятий оценивал ситуацию.
– Через час у меня будет тридцатиминутное окно. Успеешь добраться?
Александр Борисович покрутил на пальце брелок с ключами от «пежо».
– Уже еду.
Прихлебывая ароматный кофе, предложенный генерал-лейтенантом, Турецкий объяснил свой интерес. Ему нужно было понять, можно ли по информации, промелькнувшей в Интернете, выйти на ее источник. Сохраняется ли она где-нибудь или остаются ли хотя бы следы...
– В Интернете возможно все, – отвечал генерал. – Любая информация, которую успела проиндексировать какая-либо из глобальных поисковых систем типа «Гугля», «Рамблера» и им подобных, не исчезает, даже если ее удалили или изменили. Она остается в архивах и может быть добыта из недр сети по правильному запросу. Но возможны и варианты. Либо она была удалена очень быстро – и с нее еще не успели наделать «слепков». Либо тот, кто удалял, компьютерный гений и умеет пробираться вовнутрь поисковых систем и менять там информацию по своей воле. Тогда удаленные файлы уже не восстановить. Но это уж как повезет.
– А можно ли организовать деятельность доблестной милиции каким-то образом так, чтобы технические специалисты МВД, выполняя повседневную работу, обращали бы внимание на материалы, которые могут попасться по одному нашему фигуранту?
– Обычно затруднительно, потому что своих дел хватает. Но сегодня прокуратуре повезло, – рассмеялся хозяин кабинета. – Мы только на этой неделе, в связи с необходимостью поимки банды хакеров, развернули систему СОРМ-2 («Система оперативно-розыскных мероприятий») в боевом штатном режиме. Удовольствие не из дешевых, но ничего не поделать – вопрос чести. Пообещали американским друзьям разобраться с неуловимым российским Мастером. И теперь наши парни работают вовсю – в плотном контакте с ФБР и Интерполом.
– А что за СОРМ-то? – Турецкому не доводилось даже слышать о целой системе Интернет-мониторинга в МВД.
– Этот проект предусматривает установление тотальной и постоянной слежки за всеми российскими пользователями сети Интернет. Ко всем российским сетям, имеющим выход во Всемирную паутину, включая провайдеров, академические и корпоративные мощности, подключается прослушивающая аппаратура ФСБ и ФАПСИ. Создаются удаленные «пункты управления», куда в любой момент можно скачать информацию о пользователях сети и откуда можно просматривать всю их личную корреспонденцию, включая содержимое директорий на локальных дисках. При этом обязанность обеспечить канал связи с «пунктом управления» возложена на создателей локальных сетей. Кроме того, система гарантирует не только чтение электронной почты, но и перехват любой входящей и исходящей информации при пользовании «клиентом» разных ресурсов Интернета.
– Погоди-ка, Борис, – не понял Турецкий. – Года три назад мне что-то такое доводилось слышать. Но тогда мне объясняли, что в соответствии с Конституцией, гарантирующей гражданам право на неприкосновенность и тайну личной информации, администратор сети мог допустить раскрытие пользовательских файлов исключительно при наличии законных оснований. Только по судебному постановлению.
– Эх, Саша, – вздохнул Мирошкин. – Фээсбэшный проект СОРМ-2 гарантирует бесконтрольную и несанкционированную слежку, при которой у администратора любой сети вообще нет возможности контролировать съем информации. Такие дела.
– Кто же вообще допустил такое безобразие?
– Сам. Опираясь на пробелы в Федеральном законе «Об оперативно розыскной деятельности», он еще в девяносто шестом издал «двадцать первый указ», по специальным техническим средствам негласного получения информации. Ну оттуда и пошло-поехало...
– М-да. Печально. Вот что значит самому быть гарантом... Ладно, раз уж это работает, так пусть хоть в нужном нам русле. Просьба же у меня вот какая. Если твои соколы нароют что-то по академику Дубовику в пределах двухнедельной давности, не откажи в любезности...
– Что с ним случилось?
– Исчез.
– Ага. Зашевелились, значит. Мне уже докладывали, что информация о его пропаже промелькнула, а потом испарилась, будто ее корова языком... Я подумал, что «утка».
– Нет, к сожалению. Но информация строго конфиденциальна.
– Понимаю, – кивнул генерал. – Уточню, что там было, и перешлю тебе материал.
– Спасибо, Иваныч. – Генерал следствия встал и протянул руку. – Удачи в поимке Мастера.
– Удачи в поисках академика, – ответил вежливостью на вежливость генерал автоматизированных систем.
Уже выйдя из кабинета, Турецкий хмыкнул. Надо же, Макс дает. Раскопал то же, что вся система глобального слежения за Интернетом. Ну, поглядим, поглядим, что эти технари нам предоставят...
С тех пор как младший из братьев Гончаров – Валерий – организовал свою группу хакеров и назвался
