ничего не решает, как видишь. Если уж на то пошло, то и ты относишься к нему в данной ситуации как типичный мент. У вас на представителей этой структуры еще с советских времен прямо-таки генетическая реакция, я бы сказал, без индивидуального подхода...
– Да неужели? – Вячеслав Иванович зло уставился на своего друга. – Тебе напомнить, что в те времена на каждого из наших, да и ваших тоже, у этих господ было отдельное досье?!
– Так уж и на каждого... – Турецкий постарался произнести это как можно добродушнее. – К тому же
– Святой ты человек, – буркнул Грязнов-старший. – Это я насчет безвозвратности... Ладно, хватит об этом, тем более что твой друг уже возвращается со своей засекреченной прогулки, а шашлыки остыли, не говоря о том, что водка согрелась...
Иван Степанович действительно возвратился и, подойдя к костру, с сожалением оглядел импровизированное застолье.
– Ну и каковы распоряжения начальства? – не выдержал и ядовито поинтересовался Грязнов. Но генерал как будто не заметил иронии.
– Надеюсь, Александр Борисович, запись вы мне отдадите?
– Конечно, – кивнул Турецкий. – Для вас, собственно говоря, и захватили... Что скажете?
– Скажу, что раз в жизни собрался ваш покорный слуга провести выходной день как нормальный человек, так нет же... Не хочу портить отдых еще и вам, подбросите меня до трассы?..
Турецкий покачал головой и вздохнул:
– Если мы правильно вас поняли, вы возвращаетесь в город... И это все, что нам будет позволено узнать?
– Не совсем... – Генерал поколебался и, прежде чем продолжить, покосился на Вячеслава Ивановича. – Думаю, имя вагинского собеседника вам назовут не позднее чем завтра к вечеру, – по крайней мере, я лично обещаю сделать для этого все от меня зависящее. Конечно, если я не ошибся... От себя могу добавить, что, если все-таки не ошибся, дело, которым мы сейчас занимаемся, похоже, совершенно неожиданно пересеклось с вашим. Пока это все, что могу сказать.
– Могу еще кое-что добавить к вашим словам, – сердито произнес Вячеслав Иванович.
– И что же? – не глядя на него, поинтересовался Кирилин.
– Дело, которым вы сейчас занимаетесь, касается вашей внутренней безопасности!..
Иван Степанович, вместо того чтобы ответить, достал и протянул Турецкому списки «Союза офицеров- славян», затем посмотрел на свои наручные часы:
– Что ж... К сожалению, мне пора. Так подбросите меня, Александр Борисович, до трассы?
Турецкий поднялся на ноги и, прежде чем направиться в сторону рощи, где они оставили машину, повернулся к Вячеславу Ивановичу.
– Слав, – произнес он как ни в чем не бывало, – готовь пока вторую очередь шашлычков, водочку, пожалуй, стоит снова опустить в озеро. Я обернусь быстро... За вами, Иван Степанович, надо полагать, выехала машина?
– Мы что, теперь на «вы»? – немного смущенно спросил генерал. – Пойми, Сан Борисыч, я не могу некоторые вещи решать один, если бы это зависело от меня лично...
– Деловая часть завершена, – усмехнулся Турецкий, – держи кассету... Слав, давай ее сюда... А теперь пошли, а то небось за тобой уже с сиренами едут, честной народ распугивают!..
Оставшись временно в одиночестве, Слава Грязнов некоторое время сидел, зло уставившись на ни в чем не повинный костер. Затем, прежде чем завинтить бутылку с водкой и отнести ее на берег, налил полную рюмку действительно успевшего согреться напитка и, не поморщившись, заглотил всю порцию одним махом.
Всеволод Иванович Томилин недоуменно покосился на своего водителя и охранника Виктора: до сих пор он не замечал за ним столь странной манеры вождения. Да и что касается избранного сегодня им маршрута...
– Что с тобой? – Томилин, погруженный до этого момента в невеселые размышления, из которых его вывел очередной резкий поворот руля, осознал внезапно, что, хотя Виктор отлично знает, что в офисе они должны быть максимум через пятнадцать минут, почему-то крутится какими-то незнакомыми переулками, судя по всему расположенными в стороне от фирмы.
Охранник ничего не ответил, вместо этого, сжав плотно губы, в очередной раз крутанул руль. Машина буквально влетела в узкий переулок с односторонним движением, промчалась сквозь него на недозволенной скорости – благо он был пуст, – и после очередного поворота они оказались на Кольце. Лишь после этого Виктор сбросил скорость и, пристально посмотрев в зеркальце заднего вида, перестроился в правый ряд и, наконец, припарковался возле какого-то ларька.
Томилин, ошарашенно проследив за всеми его манипуляциями, открыл рот, дабы разродиться очередным вопросом, но тут водитель заговорил сам:
– Не хотел вам говорить, пока не было полной уверенности, но теперь скажу: за нами «хвост». Третий день. Серая «тойота» с заляпанными какой-то дрянью номерами. Стекла тонированные.
Всеволод Иванович ощутил, как ухнуло вниз, а затем забилось на явно повышенной скорости сердце... Трусом он не был, однако гибель Мансурова и почти что прямая угроза, прозвучавшая из уст Вагина, едва ли не впервые за все эти годы заставили его всерьез опасаться за свою жизнь.
– Где? – выдавил он из себя моментально онемевшими губами.
– В данный момент нигде. – Виктор понял его с полуслова. – Мы ушли, правда с трудом... Вчера и позавчера они провожали нас до офиса, а вчера и обратно мы ехали с сопровождением...
– И я только сегодня об этом слышу?! – Томилин в ярости повернулся к Виктору, но охранника это не смутило. – Так-то ты относишься к своим обязанностям?!
– Во-первых, – возразил Виктор, – позавчера я решил, что ошибся, а вчера проверялся по дороге домой раз десять, не выезде на окружную они отстали, но сегодня подхватили нас на том же месте. Ну а остальное вы видели сами, Всеволод Иванович. Кстати, думаю, в офисе сегодня вполне обойдутся и без вас...
– Черт, черт, черт!.. – Томилин обессиленно откинулся на спинку сиденья. – Ты уверен, что мы... ушли?
– Уверен.
– Тогда чего мы стоим? Быстро гони в Генпрокуратуру!.. Я этому Турецкому... Ну разумеется, если бы речь шла о его собственной жизни... Вот что, Виктор, довезешь меня до места – и свободен, когда понадобится, вызову... Ну чего ты на меня так смотришь? Я намерен оставаться в кабинете Турецкого до тех пор, пока они этого сучонка Вагина не арестуют!
Виктор неожиданно улыбнулся, продемонстрировав шефу идеально ровные, крепкие зубы:
– Сидячая забастовка? А это дело! Поехали!
– Нет, Александр Борисович, даю слово, ничего ни он, ни его охрана не заметили, – Галя Романова упрямо сжала губы и посмотрела на Турецкого с обидой. – Только вот пусть сам Яковлев подтвердит: ни разу за все время Вагин от своего обычного расписания и маршрутов не отклонился. Но ведь отрицательный результат – тоже результат! И Володя так же считает. Он мне звонил перед самым совещанием, сказал, что все идет как обычно...
Александр Борисович с трудом сдержал улыбку: Галина горячность его всегда забавляла. Особенно волновалась девушка в те моменты, когда, с ее точки зрения, ставился под сомнение Галин профессионализм.
– Я и не сомневаюсь, – мягко произнес он, – что вы с Яковлевым ведете Вагина профессионально. Тем более что и распечатки его телефонных разговоров тоже ничего существенного пока не дали. Что ж, придется набраться терпения... Буквально на днях появились новые обстоятельства, позволяющие считать, что Вагин мог затихнуть и по причинам, от нас с тобой, Галина, не зависящим...
Он перевел взгляд на Валерия Померанцева, который сегодня вел себя на удивление тихо, углубленно просматривая бумаги и скромно дожидаясь своей очереди.
– Как думаешь, Валерий, – окликнул его Турецкий, – могли наши коллеги проколоться и спугнуть вагинского знакомца?
– Запросто! – оживился Померанцев. – Тем более что обещали, по вашим словам, назвать нам его имя еще вчера, но не сделали этого и сегодня... Ведь не сделали?
