Александр Борисович покачал головой и нахмурился. Помолчал и отпустил подчиненных, попросив Валерия задержаться.
– Я вижу, ты эти списки уже наизусть выучил, – проворчал он, кивая на бумаги в руках следователя. – Правда, фамилия Слепцов в них от этого вряд ли появилась... Ты уже разговаривал с полковником?
– Разговаривал, Александр Борисович, – кивнул Померанцев. – Ведет он себя вполне спокойно, какую бы то ни было причастность ко взрыву отрицает начисто. В общем, как все задержанные. Волноваться начинает, исключительно когда речь заходит о его жене. Когда его забирали, к ней неотложку пришлось вызвать. Думаю, и во время обыска без врачей тоже не обойдется.
– Мне на тебя эксперты жаловались. – Турецкий посмотрел на мгновенно подобравшегося Померанцева и усмехнулся: – Не волнуйся, я их не поддержал! Но и тебе скажу: еще раз употребишь в общении с коллегами непечатные выражения...
– Так, Александр Борисович, сколько ж тянуть-то можно?! – Валерий все-таки взорвался. – Это что же такое, а?.. За несколько суток не могут выяснить, есть в этом растреклятом «субару» хоть какие-то интересующие нас следы или нет! Да я сам на них жалобу накатаю! Генеральному!..
– Но-но, остынь! Еще жалобы он не катал через мою голову... Они же жалоб на тебя не пишут, исключительно по телефону – пока... Ты тоже пойми: у них там какой-то особенный, микро что-то там анализ делается, машина, как я и предполагал, вычищена и вымыта на совесть. Ты что же, думаешь, меня эта задержка радует? Слепцов – это ты и сам знаешь – в ответ на показания свидетеля твердит одно: машину мог угнать кто угодно, пока она находилась в городе... Словом, если в ближайшие пару дней ничего не нароем, ордер на его задержание никакой судья нам не продлит!
Померанцев тяжело вздохнул и уныло посмотрел в окно, потом вновь на своего шефа: ведь не кто иной, как он, принимал решение о скорейшем задержании полковника Слепцова, – правда, при поддержке Грязнова-старшего, и все-таки...
– У меня через час встреча с Агеевым, – сообщил он. – А через два часа еще с одним типом. Возможно, что-то будет, Александр Борисович... Вот нутром чую, что если и не Слепцов-старший, то как минимум младший в этом дерьме замешан!
– Агентуру свою тряхнул? – поинтересовался Турецкий. – Это хорошо, агенты могут...
Но что именно «могут агенты», Померанцеву на этот раз услышать не удалось: за дверью кабинета, в приемной, послышался какой-то шум, что-то крикнула Наташа, затем дверь резко распахнулась, и на пороге возник с повисшей на его локте испуганной секретаршей Всеволод Иванович Томилин собственной персоной...
– Простите, Александр Борисович! – Наташа почти рыдала. – Просто с ума сойти можно, этот господин... Я сейчас вызову охрану!
– Подожди, Ната! – Турецкий остановил кинувшуюся к своему столу секретаршу. – Всеволод Иванович, как вы вообще сюда прошли?
– Я... У меня тут знакомый работает! Вы... Пока вы тут тянете резину, меня хотят убить! – почти взвизгнул Томилин, который в этот момент совершенно ничем не напоминал сдержанного, воспитанного господина, каким запомнился Турецкому по предыдущим общениям.
Померанцев, заметно оживившийся при виде Всеволода Ивановича и явно приготовившийся поразвлечься за счет своего шефа, откровенно ухмыльнулся и поудобнее устроился на своем стуле. О собственной неприятной ситуации со Слепцовым он решил временно забыть.
– Проходите, сядьте и прежде всего успокойтесь, – твердо произнес Турецкий, от которого не ускользнула ни перемена в настроении подчиненного, ни ее причина. – Наташа, ко мне пока никого не впускать... Так кто вас собирается убить?
– Разумеется, Вагин, кто же еще?! Да он мне почти прямо пригрозил по телефону, а сегодня... То есть вчера... Нет, позавчера...
– Очень вас прошу: успокойтесь! – повторил Турецкий.
Всеволод Иванович наконец сел, точнее, упал на стул и дрожащей рукой пригладил растрепавшиеся волосы.
– За мной следят. – Теперь его голос упал почти до шепота. – Вагин... Пока вы его не арестуете, я отсюда не уйду!
– Обычно в таких случаях требуют охрану, – еле заметно усмехнулся Александр Борисович, – а не грозятся сменить место постоянной прописки на проживание в моем кабинете... Почему вы решили, что за вами следит Вагин и что значит «следит»?
– Кто же, кроме него?! – Томилин как-то по-женски всплеснул руками. – Он и следит... Мой охранник называет это «хвостом»!
– Где ваш охранник сейчас? – поинтересовался Померанцев, который по своей природе не был способен оставаться в стороне от какой бы то ни было ситуации.
– Внизу... – повернулся к нему Томилин. – Я его отпустил, но он остался ждать... меня...
– Сейчас я его приведу, Александр Борисович, – вскочил Валерий. – Если и правда был «хвост», думаю, он расскажет все более внятно.
Турецкий кивнул и с любопытством поглядел на перепуганного Томилина.
– Лично я верю вам, что кто-то за вами следит, – мягко произнес он. – Вот только насчет Вагина вы абсолютно точно ошибаетесь. Вся его охрана либо при нем, либо на своем рабочем месте, никому постороннему никаких распоряжений относительно вас он, пока что во всяком случае, точно не отдавал...
Всеволоду Ивановичу понадобилось некоторое время, для того чтобы, во-первых, осознать услышанное, во-вторых, сообразить, что его нынешний враг номер один находится под пристальным наблюдением.
– Но... – Он поначалу как будто слегка расслабился, но тут же в его глазах вновь взметнулся страх. – Тогда кто... кто?..
– Думаю, мы будем знать это довольно скоро, – уверенно произнес Александр Борисович и повернулся к дверям, через которые в эту минуту как раз Валерий Померанцев вводил Виктора.
При всей своей немногословности описание машины, преследующей Томилина, его водитель-охранник дал вполне исчерпывающее. И спустя полчаса, в течение которых Валерий в своем кабинете, как выразился позднее он сам, «отпаивал этого бизнес-истероида», Турецкий, сделавший несколько звонков, действительно точно знал, кто именно следит за Всеволодом Ивановичем Томилиным. Более того, причина этой слежки никаких сомнений у Александра Борисовича не вызывала...
15
Регина с откровенным презрением оглядела своего любовника с ног до головы и скривила губы:
– А ты, мой милый, не только расслабился за эти годы, но еще и отупел!
Аркадий в ответ нервно дернул плечом и начал медленно краснеть.
– Будь вчера за рулем ты, куколка моя, все кончилось бы в точности так же! – почти прошипел он. – Еще неизвестно, удастся ли тебе самой сегодня...
– Мне – удастся! – перебила его Голубинская. – И я сейчас не о вчерашнем, а как раз о сегодняшнем: какого дьявола ты так вырядился, дурак?!
Шварц недоуменно посмотрел на свою подругу, затем автоматически провел руками по дорогому пиджаку своего любимого костюма. Он давно заметил, что в этом костюмчике ему всегда везет, к тому же темно-синяя пиджачная пара Аркадию необыкновенно шла. Но сегодня рядом с Региной, одетой в удобный, облегающий ее стройную фигуру спортивный костюм и непритязательного вида черную куртку, он действительно смотрелся несколько нелепо. Ну и что? Какое это, собственно говоря, имело значение для цели, которую она преследовала?!
– Я тебе что вчера сказала, – зло поинтересовалась между тем Голубинская. – Одеться как можно удобнее! Дело зависит не только от меня, но и от того, насколько свободно ты будешь чувствовать себя за рулем. У тебя что, спортивная одежда не предусмотрена гардеробом?! Сейчас поедем к тебе – переоденешься!
Она решительно шагнула в сторону прихожей.
– Мне как раз в этом костюме удобнее всего, к тому же он... везучий! – почти взвизгнул Шварц. – И я не собираюсь переодеваться!
