Майк бросил на нее косой взгляд.
— Верно, но что тебя все-таки беспокоит? Ты пребываешь в скверном настроении с тех пор, как мы вышли из гаража.
Вики решительно подтолкнула очки вверх и вздохнула.
— Я просто думала…
— Это впервые в жизни.
Она проигнорировала его сарказм.
— Что если кто-то взял на себя труд попытаться убить меня, то я, должно быть, знаю о чем-то таком, важность чего пока не осознаю. Убийца думает, что я подошла к чему-то слишком близко.
— Или целью являлась не ты, а Роза и Питер. Ты здесь оказалась случайно.
— Нет, система убийства вервольфов уже отработана, зачем было бы менять ее? И она все еще задействована. У меня появилось такое чувство, что на этот раз целью была именно я.
— Предчувствие?
— Называй как тебе угодно, но, если ты посчитаешь это женской интуицией, я оторву твою башку.
Так как у Селуччи не было намерения говорить что-либо столь очевидно самоубийственное, он решил не обращать внимания на угрозу подруги.
— В таком случае, давай еще раз рассмотрим все то, что тебе удалось нарыть.
— Это не займет много времени. — Упершись коленями в приборный щиток, Вики стала пересчитывать пункты на пальцах. — Я знаю, что Барри By не делал этого. Я знаю, что доктор Диксон не делал этого. И знаю, что не делал этого и Артур Фортрин. А сделать мог кто угодно, вплоть до того, что случайный знакомый одного из этих троих мог похвастаться услышанным в каком-нибудь баре. Барри прикинул, кто в окрестностях Лондона способен на такой выстрел. Так вот, я провела некоторые сравнения с теми списками людей, которые регулярно посещали территорию заповедника. Надеюсь, мы сможем правильно расшифровать эти указатели и добраться до квартиры Барри раньше, чем он уйдет на дежурство.
Майк подхватил лист, лежавший у нее на коленях, просмотрел его и бросил обратно. Он был абсолютно уверен в своих способностях находить путь в любой местности, вопреки романтическим блужданиям этим утром по проселочным дорогам.
— А если Барри этого человека не знает?
— Кто-нибудь знает. И я их разыщу. — Она разгладила карту у себя на колене. — Ах да, это и не Фредерик Кляйнбайн.
— Кто?
Его можно назвать ближайшим соседом Хееркенсов. Он сообщил мне, что у них есть сокровенная, покрытая мраком тайна — Вики ухмыльнулась. —Они знаешь ли, нудисты.
— Нудисты?
— Так он мне сказал. Очевидно, местные жители предпочитают верить скорее в нудистов, чем в оборотней.
Он окинул ее мрачным взглядом.
— Вряд ли это можно считать удивительным Я, однако, удивлен, что к ним не хлынули толпы молодых людей, вооруженных фотокамерами с телеобъективами.
— У меня создалось впечатление, что с этой проблемой справляются их «собаки».
Селуччи, которому довелось познакомиться с одной из упомянутых «собак» в действии, легко мог представить себе, какое впечатление эти звери могли произвести на любопытствующего соглядатая.
Вики истолковала его ворчание как согласие и продолжила;
— По-настоящему мне удалось поговорить из местных только с Карлом Бьеном и Марком Уильямсом.
Через мгновенье он вспомнил, к кому относились эти имена.
— Те двое сегодня утром?
— Верно.
— А они этого сделать не могли?
— Не похоже. — Она фыркнула. — Можешь ты вообразить кого-нибудь вроде Уильямса, затратившего уйму времени и усилий, чтобы достичь подобного снайперского мастерства? Я лично не могу. И вообще, насколько я его понимаю, вознаграждение должно последовать мгновенно, иначе подобное дельце этого типа не заинтересует.
— А другой, пожилой человек? Его дядя?
Вики вздохнула:
— Он — вегетарианец.
— Он не ест оборотней, Вики, он только их убивает.
— И он глубоко религиозный человек.
— Как и множество других спятивших. Эти вещи не исключают друг друга.
— И он занимается садоводством.
— И тебе он нравится.
Женщина снова вздохнула, щелкая пультом кондиционера.
— Да. И он мне нравится. Он кажется по самой своей сути достойной личностью.
— Еще одно чувство?
— Отвяжись, Селуччи. — Из-за яркого солнечного света, вчерашней аварии и почти полного отсутствия сна, у нее разыгралась чудовищная головная боль. — При таком мерзком слизняке в качестве племянника, его едва ли можно обвинить в серийных убийствах. Я, тем не менее, намерена попросить Барри проверить на всякий случай мистера Уильямса. Если ты хочешь быть полезным, а ветер будет дуть в нужном направлении, мог бы провести ночь, наблюдая за деревом.
— Покорно благодарю за оказанное доверие. Именно об этом я всегда мечтал — провести ночь среди леса, чтобы меня живьем сожрали москиты. — «В то время как ты с Генри уютно устроитесь в какой-нибудь койке? Нет уж, черт побери, я на такое пойти не могу». Он искоса взглянул на Вики, затем снова сосредоточился на дороге. — Кто сказал, что снайпер, которого мы разыскиваем, снова вернется к этому дереву?
— Это самое удобное место, когда ветер дует с поля.
— В таком случае, почему бы тебе не срубить его? Я уже думала об этом.
— А имеются, между прочим, и другие возможности. Если ты так уверена, что он вернется к дереву, почему бы тебе не проследить за ним?
— Как? Ты же знаешь, что я ни черта не вижу с наступлением темноты! Кроме того, Генри выходил ночью…
— Ты позволила принять участие в деле гражданскому лицу!
— Он сам вызвался! — вспылила Вики, не обращая внимания на тот факт, что сама теперь была гражданским лицом.
— И он добровольно согласился стать на время мишенью?
— Генри — взрослый мужчина. Он понимает, чем рискует.
— Взрослый мужчина. Правильно. И еще одна деталь: согласно его водительским правам, мистеру Фицрою всего двадцать четыре года — Селуччи отвел взгляд с дороги и пристально посмотрел на нее. — Ты почти на восемь лет старше его, или это… Что я сказал смешного?
Вики не могла прекратить смеяться, несмотря на вызванную этим боль в голове. «Целых восемь лет, Боже милостивый». Наконец до нее дошло холодное молчание спутника, и ей удалось взять себя в руки. «Целых восемь лет… » Она сняла очки и вытерла глаза рукавом рубашки.
— Майк, ты даже не представляешь, как мало это значит.
— По-видимому, нет, — проворчал Селуччи сквозь стиснутые зубы.
— Эй! Мы что, преследуем кого-то или как? Ты только что увеличил скорость при движении на желтый свет. — Вики бросила один взгляд на выдвинувшийся вперед подбородок приятеля и решила, что настало время сменить тему: — Что мне могло быть вестно такое, из-за чего бы стоило меня убрать?
Это был не самый изящный способ изменения темы разговора, но Майк немедленно им воспользовался. Внезапно оказалось, что его вовсе