Она рывком села, у нее закружилась голова, и она снова упала. Лукас засмеялся.
— Представь себе, что я твоя горничная, — сказал он, бросая туфли на пол. — Я уверен, у тебя была горничная.
— Но ты совсем не похож на Дженни. — Она сочла эту мысль забавной и захихикала, не замечая, что он уже снял с нее пелерину и расстегивает застежку платья на спине. — Я так рада, что ее здесь пет, а то я бы наслушалась… Видишь ли, она не одобряет выпивку и… — Шерис внезапно широко открыла глаза. — Почему ты мне не сказал, что твой брат убийца?
— Потому что он не убийца.
— Он убил сотни людей!
— Сотни?
— Ну дюжины, какая разница?
— Ты наслушалась сплетен, Шерис. — Он усмехнулся и приподнял ее, чтобы снять платье. Но ей было не до этого.
— Не могла же я ослышаться. Боже мой, подумать только! Ты назвал его черной овцой! По-моему, слишком мягко сказано. Тебе следовало предупредить меня.
— Что он убил человека?
— Многих людей!
— Он убил только одного, Шерис. Все остальные убийства, которые ему приписывают, — миф. Слухи. Люди хотят верить в это.
— Только одного?
— Да. — Он стал расшнуровывать корсет.
— Но…
— То был бандит, убийца, который заслуживал смерти.
Она совсем забыла, что тот человек гнался за Лукасом и Слайдом, после того как убил их отца. Если закон не в состоянии осуществить правосудие, разве так уж плохо, что это сделал Слэйд?
— Говорят, это был честный поединок, — тихо сказала Шерис.
— Да, честный. Слэйд с таким же успехом мог тогда погибнуть.
— Извини.
— Забудь об этом.
Лукас наконец расшнуровал корсет и приступил к самому приятному — стал снимать с нее шелковые чулки.
Шерис вздохнула и потянулась.
— Я рада, что он не такой плохой, как о нем говорят. Лукас тоже вздохнул, мысленно оценив свою выдержку: надо же, он безропотно выполняет роль горничной! Черт ее дернул напиться до такого состояния!
— Слэйд такой, какой есть, — резко сказал Лукас, желая поставить на этой теме точку.
— Хорошо.
Лукас покачал головой. Она уже не слушала его и медленно погружалась в сон.
Он накрыл ее простыней и нежно поцеловал в лоб.
— Спокойной ночи, Шери.
— Антуан… любовь моя, — чуть слышно пробормотала она. Антуан? Ее муж? Он впервые услышал это имя. Она говорила, что любила мужа. Он тогда не придал ее словам значения, но сейчас ему это совершенно не понравилось.
Черт побери! Какую смуту она вносит в его душу! Может, им с Билли следует побыстрее отправиться в горы? «Чем скорее, тем лучше», — мрачно сказал он себе.
Глава 14
Шерис проснулась оттого, что кто-то щекотал ее. Она открыла глаза и увидела перед собой огромные, медного цвета глазищи Чарли. Он громко мурлыкал. Чарли повернул голову, и его длинные усы снова коснулись ее щеки. Она улыбнулась, ей часто приходилось просыпаться таким образом. Чарли давал ей знать, что голоден, — Доброе у-утро.
Она поднялась слишком резко, и в голове будто застучали молоточки. Шерис потерла виски и подумала, уж не заболела ли она. Но прошлая ночь, словно озаренная вспышкой молнии, всплыла в памяти. Не следовало ей пить три последних бокала шампанского. Теперь она поняла, что Дженни имела в виду, когда твердила о вреде пьянства. Какая дьявольская головная боль! Ее можно терпеть только в неподвижном состоянии.
Смутные воспоминания донимали ее. Она споткнулась в дверях прошлой ночью, и Лукас подхватил ее и поцеловал. Как ясно она помнила это! А еще они говорили о Слэйде, но что именно?
— Мисс Хэммонд?
— Что? — откликнулась она, затем сообразила, что женский голос доносится из-за двери. — Это ты, Уиллоу? Заходи.
Шерис пошевелилась, чтобы натянуть повыше простыню, и чуть не задохнулась, обнаружив, что на ней нет ночной рубашки. Глаза ее расширились от ужаса; она вспомнила кое-что еще.
— С вами все в порядке?
— Что? — Шерис удалось улыбнуться. — Да, со мной все хорошо. Я просто вспомнила нечто… отвратительное.
Значит, ты жена Билли Вулфа?
Девушка кивнула. Она выглядела довольно экзотично: миндалевидные глаза на овальном лице, черные прямые волосы ниже плеч, гладкая темная кожа. На ней были выцветшая голубая юбка, доходившая до босых ступней, и просторная голубая рубашка с длинными рукавами. Шерис не ожидала, что жена Билли окажется столь прелестной.
— Лукас не велел будить вас, но я забеспокоилась. Скоро полдень, — сказала Уиллоу.
— Боже мой, я не имела ни малейшего представления!..
Тут Шерис заметила, что солнечные лучи струятся прямо сквозь окна — она бы непременно задернула занавески! Это подтверждало, что в постель ее укладывал Лукас.
— Вы уверены, что с вами все в порядке? — повторила Уиллоу, своим нежным, мелодичным голосом смягчая нервное напряжение Шерис.
— Да, конечно. Я… У меня немного болит голова.
— Если хотите, я приготовлю вам кое-что от головной боли, — предложила Уиллоу, — Правда? О, спасибо. Я сейчас оденусь и выйду, Когда дверь закрылась, Шерис принялась лихорадочно вспоминать. Лукас ушел после того, как раздел ее? Или нет? Она не думала, что он лишил ее девственности, но, может, она просто не знает, что при этом чувствуют. О, она должна была бы запомнить!
Спустя некоторое время Шерис нерешительно открыла дверь, опасаясь увидеть в соседней комнате Лукаса. Но там была только Уиллоу.
— Господи, — улыбнулась Шерис, — а сразу и не заметишь, что ты скоро ждешь ребенка.
Уиллоу ласково похлопала себя по выпуклому животу.
— Да, это произойдет скоро.
— А есть ли здесь поблизости доктор?
— Зачем?
— Но… безусловно… — Шерис замолчала, не зная, что сказать.
Уиллоу улыбнулась:
— Зачем мне доктор? Я и сама знаю, что делать.
— Ты хочешь сказать, что не нуждаешься в помощи?
— Роды — личное дело. Я даже отошлю Билли, если он вернется до рождения ребенка.
— Вернется? Разве он уехал?
— В горы. Они с Люком отправились на поиски диких лошадей для мистера Ньюкомба.
Шерис удалось скрыть свое удивление.
— Лукас что-то говорил об этом. Но я не ожидала, что он уедет так скоро.
— А, понимаю, он не простился. Мужчины часто избегают прощаться, пока не привыкнут к женщинам. Билли был таким же, когда мы только поженились. Он считал это в порядке вещей — уйти, не сказав мне,
